Мне потребовалась вся сила воли, чтобы согласиться с ним. Это было частью плана: подпустить Анубиса ближе, украсть его тень и заявить на нее права.

– Для тебя. Скульптор сказал то же самое. Хотя я заметила, что, раз уж творец создал тебя первым, то это ты предназначен для меня.

Взгляд Анубиса потеплел.

Я вышла из священного источника. Когда мои ноги коснулись камня, мир расцвел. Меня охватили ароматы флоры, простиравшейся от пирамиды до берега. Нежный скрип сверчков и трепет крыльев насекомых наполнили мои уши. Горько-сладкий вкус бессмертия остался у меня на языке. Подушечки моих пальцев покалывало, как будто я чувствовала молекулы воздуха вокруг себя.

Единственный способ правильно описать мое состояние, – это сказать, что я была живой.

Живее, чем когда-либо. Я стала более осознанной.

Связанной с миром.

Бессмертие казалось мне правильным. Вечная жизнь была предназначена мне еще до того, как я была зачата.

«Однако бессмертие – еще одна иллюзия, – напомнила я себе. – Оно означает, что я проживу дольше тех смертных лет, с которыми родилась». Кто-то более сильный может лишить меня этого дара в любой момент. Анубис скоро это поймет.

Бог смерти вышел из бассейна вслед за мной. Жидкость плавно соскользнула с его кожи, прежде чем растечься лужицей на камне. Вода, что стекла с моего тела, присоединилась к его и скользнула обратно к источнику, будто жаждала воссоединиться с себе подобными и существовать только в границах остатка. Держу пари, им так повелел Скульптор.

В конце концов жидкость поползла вверх по каменистому краю источника и вернулась в него.

Пугающе медленное сердцебиение в моей груди теперь совпадало со спокойным и неторопливым сердцебиением творения. Я задавалась вопросом, не были ли вещи, вырезанные Скульптором, каким-то образом настроены на ритм его сердца. В конце концов именно он извлек жизнь из ее древнейшей формы. Возможно, если у человеческих сердец было определенное количество ударов, то и у бессмертных тоже. Просто их конец был спрятан слишком далеко в будущем, чтобы увидеть его из настоящего.

– Я вижу, как ты изменилась, – мягко заметил Анубис, скользя пальцами по моей обнаженной руке. – Но твои глаза ничего не выдают. Они подобны окружающему нас обсидиану, бездонному и твердому, как алмазы. Как зеркала, они охраняют твои эмоции, отражая, но не раскрывая их.

– Поверь мне, этот навык не раз спасал мне жизнь.

– Я должен предупредить тебя, – сменил тему бог смерти, – что дух твоего отца бродит по этим землям.