Он улыбнулся.

– Твое бессмертное сердце бьется быстрее.

Я выпрямила спину.

– Мне кажется, никакой разницы.

Его рука незаметно скользнула вниз по моей руке, по бедру и замерла чуть выше колена. Большим пальцем он задел внутреннюю сторону моего бедра, и я немного раздвинула ноги. Этого было достаточно. Анубис крепче сжал руку. Я позволила себе приблизиться к его губам, скользнув взглядом от его рта к глазам.

– Ты чувствуешь это, Ситали. Даже если отрицаешь.

– Я не хочу этого чувствовать, – прошептала я. – Я едва знаю тебя.

Его губы нависли над моими.

– Разве? Мы провели мало времени вместе, но что-то глубоко внутри тебя уже знает меня. Не имеет значения почему: из-за общей магии теней или из-за того, что Скульптор создал нас друг для друга. Нам суждено быть вместе.

На мгновение я притворилась, что он действительно Мерик. Так было легче позволить моей нижней губе коснуться его в одном чувственном движении. Я целовала Мерика больше раз, чем могла сосчитать или вспомнить. Хотя Анубис использовал его форму, он совсем не был похож на парня, которого я любила. Поцелуи Мерика были неистовыми и страстными, потому что происходили тайно. Они были сильными, совсем немягкими. У нас с ним никогда не было такой роскоши, как время. Анубис же полагал, что у него в запасе целая вечность.

Отстранившись, я поняла, что Мерик больше не является тем, кого я хотела поцеловать. Мы больше не подходили друг другу. Слишком много времени прошло, теперь была лишь глубокая пропасть, которую смерть оставляла между мертвыми и живыми, а также чувством вины, которое, как я была уверена, всегда сохранится в моем сердце.

Единственным, к кому возвращались мои мысли, был Берон.

Я коснулась губ дрожащими пальцами и отвернулась от Анубиса. Он милостиво принял мой отказ.

– Я позволю тебе принять ванну, – тихо сказал он, прежде чем медленно встать и направиться к выходу.

Я разбросала тени по комнате, приказав им охранять меня. На выступе у ванны лежали полотенца, темный халат, мыло и губки. Я сняла теперь уже грязное серое платье, взяла мыло и губку, а затем по каменным ступеням вошла в великолепно горячую воду. Я чувствовала, как песок и пот смываются с моей кожи, растворяясь в воде. Ванна была длинной и глубокой. Я проплыла по всей ее длине и вернулась обратно. Смотря на обсидиановый потолок, я лежала на поверхности воды. Я наблюдала за своим отражением, чтобы убедиться, не двигается ли оно отдельно от меня.

В Доме Миражей я никогда не чувствовала, что остаюсь одна.

Несмотря на жару, здесь было холодно. Полная противоположность Дому Волков, расположенному в прохладных горах, но хранившему тепло населявших его волков. Мне было интересно, как поживают Холт, Ред, Чейз и даже Амарис. Я подумала о Бероне.