— Пойдем со мной, — попросил он, поднимая голову. — Убьешь его, если я не смогу. У меня только одна просьба: позволь сначала поговорить с людьми.

Риз никак не ожидала такой реакции от Генриха, а потому не сразу обняла его за голову, прижимая к себе сильнее, а после лишь ласково гладила его по голове. Так, как Айка никогда не делала. При короле нельзя было показать свою слабость. И вот так, наверное, его правда никто не успокаивал.

Но время шло, и вот он обратился к ней с просьбой. Риз хотела отдохнуть, ей нужно было отдохнуть. Но приказ своего принца… теперь уже короля, она готова была исполнить любой.

— Я сделаю всё, что ты попросишь, — прошептала она, проводя ладонью по его лбу, а потом медленно еще раз приглаживая волосы. — Но ты сможешь, я в тебя верю. И верит весь народ Летарта. Он ждет тебя, Генри. Ждет как освободителя. И им ты будешь для народа в любом случае, как бы не отошел от трона Вильгельм.

Его главные враги будут находиться в замке, но те вельможи никакого отношения к народу не имеют, а именно им нужен новый король. Они его ждут. Они ждут счастливой жизни, и нужно удержать трон для народа. Враги будут не не любить Генри, а просто пытаться захватить власть. Конечно, и молодой король это понимал.

— Спасибо, — шепнул он и опять обнял Риз. Он бы мог так часами сидеть, под ласковые движения ее рук.

— Ну хватит уже этих нежностей, пора бунт поднимать, — влез Ральф, которому это уже надоело. Раз с Генри все в порядке, можно больше не беспокоиться. Он подошёл сзади и размял ему плечи, будто тот собирался идти в рукопашную с Вильгельмом.

На удивление, Генри никак не отреагировал, даже отшвыривать в стену не стал. Всё-таки Риз делала его лучше тогда, она и сейчас смогла отыскать в нем ту ниточку доброты, которая, как он думал, давно умерла. Вздохнув, Генри поднялся, водрузил корону на голову. Он был готов, а отцу больше никогда не потревожить его равновесие. Сегодня все закончится.

***

Одних суток хватило, чтобы состояние Вильгельма стабилизировалось. Ну, в его понимании. Кровожадность никуда не делась, он два дня только и занимался, что находил «шпионов» Люция. Но уже не такой агрессивный к тем, кто стоял рядом, кто подносил ему еду и кто сопровождал его в лице охраны. Никто больше не заставлял его думать, делать то, что ему больно, отчего голова взрывалась, будто кто-то внутри короля сидел и пытался выбраться.

Когда Генрих пошел в замок, Вильгельм только готовился к выходу на завтрак. У него впереди было так много дел, столько казней провести! Позавтракав и ничего не подозревая, король прошел по замку, постоянно оглядываясь и иногда резко останавливаясь. Он подходил к гобеленам, а порой даже просто к колоннам, долго с ними рядом стоял, а иногда и что-то им говорил. Люди короля привыкли к его… странностям. Никто не слышал его трёп, да и не придавал значения. Молились только о том, чтобы объект осмотра не стал причиной новой вспышки ярости.