На первом этаже дома царили темнота и тишина. Оставалось только надеяться, что Лин сможет найти на кухне что-нибудь съестное. Что-то приготовить в таком состоянии она все равно бы не сумела. Как и проделать обратный путь на трясущихся от слабости ногах.

Все-таки удобно иметь в доме боглов. На кухонном столе стояло блюдо с запеченным мясом, заботливо прикрытое чистой салфеткой. Правда, держать нож пораненной ладонью было неудобно, но Лин это казалось сущей мелочью. Первый же отрезанный кусочек мяса она подобрала губами прямо с лезвия ножа, ничуть не беспокоясь о соблюдении приличий. Есть хотелось до острой рези в животе.

— Осторожней, Лин.

Неожиданно раздавшийся за спиной голос Равенеля заставил вздрогнуть. Шарлинта так увлеклась поглощением мяса, что не услышала его приближения. Девушка послушно позволила отобрать у себя нож. Хотелось повернуться, посмотреть на Нела, но Лин была не уверена, что сумеет сделать это, не свалившись со стула. Мысль, что она может упасть прямо к его ногам не вызывала чувства протеста, но рисковать так принцесса не спешила. Амаир быстро и ловко накрыл стол, поставив перед Лин тарелку, наполненную уже порезанным тонкими ломтями мясом, и бокал с охлажденным ягодным взваром.

— Ты больше так не будешь делать.

Он говорил привычным суровым приказным тоном, но почему-то именно сейчас девушка четко понимала, что это просьба, и что вызвана она не желанием покомандовать, а заботой. Беспокойство за нее вот в такой странной жесткой форме, обычно вызывающей протест у Лин.

Нел легко, как пушинку, подхватил принцессу и пересадил к себе на колени. Наколол на вилку, свернутую в трубочку пластинку мяса, и поднес к ее губам.

— Как так? — спросила девушка, и лишь после этого принялась за еду.

Шарлинта уже не была столь голодна, как раньше. И теперь жевала неторопливо, наслаждаясь вкусом мяса, а, не стремясь быстрее набить пустой желудок.

— Ты не будешь отказываться от нашей помощи, когда не в состоянии толком стоять на ногах, как вот сейчас. И неважно, насколько мы устали, заняты, крепко спим или что-то еще.

Равенелю не требовалось согласие Лин. Он не спрашивал, а ставил перед фактом, что теперь принцесса будет делать именно так. Не угрожал расправой, не расписывал то, что могло с ней случиться по пути на кухню сегодня ночью, наверное, поэтому девушке не хотелось ни спорить, ни возражать, ни бороться за собственную самостоятельность. Она готова была подчиниться его просьбам.

В его объятиях Шарлинта чувствовала себя так словно, наконец, вернулась домой после долгой дороги. Тепло, уютно, спокойно, трепетно, нежно. Хотелось раствориться в нем, расслабиться, прижаться щекой к груди, закрыть глаза, забыть обо всем, что случилось.