— Трей, — тихо позвала она, словно слова могут прийти на выручку там, где пасует магия. — Ты мне нужен. Нам нужен.

Не слышит, уходит. Она никогда не увидит больше его удивительную мягкую улыбку. И желание ее уже не сбудется. Солгала Саркани. Обманулся оракул. Уже дважды ошибся. Не сберегла принцесса феникса.

Ладони Равенеля потянули девушку на себя, пытаясь оторвать от Трейвента. И странное дело, вроде сил почти не осталось, а сопротивлялась Шарлинта вполне успешно.

— Лин.

Его пальцы в очередной раз сжались на ее животе. Шарлинта замерла, ощутив нечто-то странное. Скользнувшую из-под пальцев Нела тоненьким, едва ощутимым прохладным ручейком, магию. Чуждую принцессе, инородную, нечеловеческую, которой в ней и быть не могло. Она сплеталась с чарами Лин, усиливая и преображая их, вырисовывая завораживающий узор в теле феникса, выпрямляя каналы, наполняя их огнем и жизнью.

— Что это? — слабо спросила принцесса, надеясь, что это не сон и не галлюцинация.

— Твоя кровь, его кровь и магия, — словно из-под толщи воды раздался далекий еле слышный голос Нела.

Шарлинта ничего не понимала. Она смотрела на феникса, цвет лица которого постепенно возвращал нормальный оттенок. Последнее, что Лин запомнила — это его взгляд, растерянный, непонимающий. Живой.

Сознание возвращалось медленно. Тепло, в меру жестко, комфортно, словно на огромной кровати в их спальне, только под головой что-то недостаточно мягкое для подушки. Одну ладонь немного саднило. Лин осторожно пошевелила пальцами и поморщилась. Кожа на руке натянулась, беспокоя длинный глубокий порез. Она аккуратно коснулась пальцем воспаленной раны. Даже кровь не смыли. Видимо, было совсем не до того. Девушка осторожно двинула головой, поворачивая затекшую шею. Приподнялась, открывая глаза. В спальне было темно и тихо. Внутри всплеснулась волна запоздалого страха, и принцесса судорожно огляделась. Трейвент лежал рядом. Не померещилось, не приснилось. Живой.

Шарлинта тихо выдохнула и перевела глаза в изголовье кровати, где полусидя, спал Равенель. Именно его колени послужили принцессе своеобразной подушкой. Лин потерла рукой затекшую шею. Лицо Нела было непривычно расслабленным, на губах застыла слабая улыбка. Было жалко его будить, но оставить спать в таком неудобном для тела положении казалось неправильным. Принцесса перебралась повыше, села рядом со старшим амаиром и осторожно коснулась его плеча. Равенель даже не разделся. Те же рубаха и брюки, разве что босиком. Видимо, принес ее в спальню, уложил к себе на колени, и уснул случайно в ожидании того, что девушка придет в себя.