— Как много книг! — продолжила я светский разговор, потому что Рем-Таль вдруг замолчал, уставившись в одну точку. Я заметила, что свой бокал он тоже отставил в сторону нетронутым.

— Это не книги, — Страж словно очнулся от забытья. Вытащил один из фолиантов и протянул мне. Это действительно оказалась вовсе не книга, а скорее какой-то финансовый отчёт — цифры, списки…

— Что это?

— До того, как Вират Фортидер отошёл от дел в связи с… болезнью, он отдавал мне на проверку и изучение большую часть документации, поставляемой виннистерами. Последние два года эта практика, разумеется, не поддерживалась.

Я как-то по-новому посмотрела и на кабинет, и на самого Рем-Таля. Прошлась, насколько позволяло пространство, наугад вытащила ещё несколько увесистых кожаных папок, полистала исписанные разными, но одинаково убористыми, экономными почерками сверки и сводки.

— И ты действительно всё это изучал и читал?

— Разумеется, Вирата. Мне это было интересно, эти труды только кажутся бессмысленными и мёртвыми, но когда-то именно за этими цифрами пряталась жизнь Криафара. В них есть особая магия, измени одну — и у кого-то изменится судьба.

— Верно. Просто это требует не только времени, но и сосредоточенности, внимания, памяти…

— Просто интереса, Вирата. Знаете… когда Вират Фортидер предоставил мне шанс работать в Каменном Замке после смерти матери, я был ещё почти ребёнком и часто фантазировал о том, что на самом деле он — мой отец, и однажды я смогу занять его место, я имею в виду — законно занять. Вират на самом деле очень тепло относился к моей матери, хотя, разумеется, эти детские мечты были беспочвенны, — Рем-Таль то ли вздохнул, то ли хмыкнул. — Я так хотел быть на него похожим, я хотел, чтобы он уважал меня. А потом мне действительно стало интересно. Но за два последних года многое изменилось. Раньше… я не допустил бы того, что произошло в Охрейне.

— Не сомневаюсь, не допустил бы, — откликнулась я эхом. — Жаль, что в Криафаре первостепенное значение имеет кровь и происхождение. Вероятно, однажды всё изменится, но, увы, не скоро.

Сложно было сказать, соврала я или нет. Конечно, Тельман был весьма паршивым правителем, точнее, он ещё вовсе не был правителем дольше солнцестоя в совокупности, но я почему-то не хотела ставить на нём крест. Может быть, я просто оказалась в стане бесчисленной армии наивных и самоуверенных женщин, слепо верящих в то, будто они могут изменить мужчин сиянием своих прекрасных глаз. Может быть, я просто создавала его не таким — но в итоге, как я уже не раз убеждалась, миру это не помешало жить своей собственной загадочной жизнью.