— Однако прецедент был, — полушутливо произнёс Рем-Таль, поднёс ко рту бокал, но глоток так и не сделал, как и я, вдохнул аромат. — Примерно за триста семьдесят лет до проклятия на криафарском троне около сорока лет правил бывший виннистер мирских дел Вират Огул. Правда, у него не было детей, так что после его смерти престол вернул себе внучатый племянник бывшего Вирата, но тем не менее.

— Это было давно и неправда… как говорят у нас, в Травестине, — я тоже постаралась говорить беспечно. — Как это его угораздило?

— Большая часть библиотек и летописей погибла после проклятия, но говорят, он был выдающимся политиком, а кроме того, его полюбила Вирата… Романтичная байка или всё же правда, как вы думаете? История порой столь причудлива, Крейне.

Я делаю вид, что не заметила фамильярного обращения. Не заметила более чем откровенного намёка. И не знаю, что сказать, и уже жалею, что пришла. Делаю маленький глоток, едва касаясь губами непривычно-тёплого сладкого напитка, отворачиваясь к очередной полке.

— Да, настоящая история порой… удивительнее выдуманных книг. Что ты собирался мне показать?

— Уже хотите уйти?

— Я устала, Рем-Таль.

И это правда. Веки становятся непривычно тяжёлыми, и я с трудом удерживаю глаза открытыми. Даже дышать мне местным спиртным противопоказано!

— Я не задержу вас надолго. Просто вспомнил, что примерно год назад набросал кое-какие заметки. Думал, вам будет любопытно, Вирата. Ваше сегодняшнее выступление на Совете…

— Ты меня осуждаешь?

— Я вами восхищаюсь.

Я послушно открываю очередную папку, впрочем, легче и тоньше прочих, ослабевшие пальцы и такую едва удерживают. С трудом напрягаю глаза, чтобы вчитаться в текст, отклоняюсь назад, пытаясь найти какую-то опору — и опираюсь на стоящего за спиной Рем-Таля.

Это неправильно, но у меня не хватает сил сопротивляться. Против всякой логики подношу к губам бокал — но в этот момент Рем-Таль аккуратно вынимает его из моей руки.

— Сначала прочтите, Вирата. Пожалуйста.

Я читаю. Это действительно просто заметки, не план, не программа, но мне становится почти смешно — даже усталость чуть-чуть отступает — от того, насколько мысли и идеи Первого Стража по поводу Охрейна созвучны моим собственным. Разумеется, у него не было моих иномирных знаний, поэтому многие рассуждения отличались определённой наивностью, но в целом… Да, идея показывать благословенный Охрейн за деньги и втридорога продавать заграницу продукты из "святого" места для того, чтобы у тех же иностранцев покупать то, что попроще, только в два-три раза больше — и накормить в итоге в два раза больше людей — была и у меня. А вот про ужесточение наказания за "мародёрство" струпов, не желающих принимать скудную, но спасительную государственную помощь, вплоть до лишения неблагодарных отступников жизни на месте, я, разумеется, не говорила ни слова, даже близко не думала, но…