Но медальон не обжёг её. Он лишь отдавал теплом, переданным от рук Ивана Васильевича, и, наверное, именно это тепло убедило Катю в безопасности медальона. Она бережно взяла его и поднесла к глазам.
На её ладони, перекрывая линии судьбы, лежала небольшая серебряная луна. Может, она была сделана из металла, но металл бы блестел под светом флуоресцентных ламп, какие установили здесь, в столовой. А луна на ладони Кати не блестела. Казалось, она равнодушна к внешнему свету и не принимает его, будто…она из другого, не из этого мира. Луна светилась сама, но еле заметно, что скорее это чувствовалось сердцем, нежели виделось глазами. Проведя пальцем по поверхности луны, Катя ощутила, как маленькие неровности поздоровались с кожей. Кое-где проглядывали крупные кратеры. Весь мир потерял какое-либо значение, даже одно слово, состоящее из двух простых слогов, не смогло бы сейчас отвлечь Катю – она полностью отделилась от тела и погрузилась в атмосферу луны, согревающей ладонь своим теплом. Душу внутри заполнила та красота, какую можно увидеть в закате на берегу моря. Нечто прекрасное разливалось по венам подобно сладкому вину. И всё из-за этой луны, настоящей луны. В какой-то момент Катя не сомневалась, что теперь на звёздном небе не появится луна, потому что она будет висеть под ключицами волчицы, освещая ей дорогу даже в самые тёмные времена. Наверное, именно так Бог впервые оглядывал луну, только создав её и ещё не зная, сколько прекрасных шедевров создадут творцы, смотря на висящий в небе серебряный диск. И знал ли Бог, создавая луну, что однажды на свет появится девочка, чьи глаза будут точно такого же цвета, что и поверхность спутника Земли – яркого серого, слишком яркого, чтобы его не заметить?
– Откройте её. Луна раскроется перед вами, Катя.
Только сейчас она заметила тонкую, почти невидимую линию, проходящую по поверхности луны. Если бы Иван Васильевич не подсказал, она так бы и осталась незамеченной – настолько искусной была работа.
– Там снизу есть небольшая кнопочка. Надавите на неё, пожалуйста.
Катя так и сделала. Чуть дрожащими пальцами она нащупала маленький выступ прямо под луной и легонечко надавила на него. В медальоне что-то щёлкнуло, и теперь спутник Земли разделился на две части. Смотря на них, Катя невольно вспомнила японский символ инь-ян, хотя единственным, что его объединяло с этим медальоном, был волнообразный разрез посередине ровного круга. Но во всём остальном ни одно творение искусства (Катя была в этом непоколебимо уверена) не сравнится с лежащей на ладонью луне, и вряд ли в ближайшие сто лет появится что-нибудь, способное хоть чуточку приблизиться к этому медальону. Нет, такое не мог сделать человек. Бог – да, дьявол – может быть, но человек – нет. Слишком уж прекрасна луна.