Алексей вцепился Алёне в шею и вырвал ей кадык одними зубами. Кровь тут же хлынула ему в лицо мощным фонтаном, ворвалась в рот, в глаза, ноздри, под гниющую кожу, облила голову Алексея тёплым потоком. Джонни резко дёрнулся, но сразу замер, когда обезумевший зверь, держащий в зубах часть чужой гортани, зыркнул на него. Внезапно Алексей перестал напоминать человека. Внешне, может, он и был похож на человека, но вот то, что пылало в чёрных глазах… так горят глаза у бешеной собаки. В них сквозило отчаянное безумие.
Лифт сотрясся от самого мощного взрыва. Свет на несколько секунд потух, и эти секунды Джонни провёл в удушении страха; он слышал тяжёлое дыхание зверя и молился всем богам, чтобы оно не приблизилось. Тьма поглотила весь мир, так что слух стал чётче, улавливал каждый звук, каждый шорох. Вроде, Джонни даже слышал, как истошно стонут тросы, еле удерживающие лифт. Ещё один взрыв, и они закричат.
Свет резко зажегся, и теперь Джонни видел лишь спину Алексея и…тускнеющие глаза Алёны. Кровь била из её горла фонтаном, но она всё же нашла в себе силы поднять правую руку, сжать в кулак и показать дьяволу средний палец, попытавшись что-то сказать. С её губ не сорвалось ни слова, но Джонни смог по ним прочитать: «Пошёл на хрен». Через секунду колени Алёны подогнулись, она рухнула на пол, и глаза её покинула жизнь, последний раз отразившись ярким бликом света флуоресцентных ламп.
Лифт вновь утонул во тьме, и на этот раз навсегда.
Джонни задержал дыхание и вжался в стену, стараясь услышать что-нибудь кроме стука собственного сердца. Артериальная кровь шумно стекала на пол, будто находящийся под давлением шланг разрезали и бросили извиваться в тёмном углу. Когда поток начал иссякать, раздалось чавканье – робкое, еле слышное, словно маленький мальчик пробовал конфеты на разнос в магазине. Джонни увидел перед собой впивающиеся в ещё тёплую плоть зубы. Увидел, как кожа оттягивается и медленно рвётся, пока челюсть работает подобно станку. И это была Алёна – милая девочка, полюбившая Линду. Линда только нашла счастье в другом человеке, а его тут же забрали! На его глазах! На глазах отца!
– Ты самая отвратительная тварь, которую я когда-либо видел.
Чавканье прекратилось. Тишина поглотила слова Джонни. Тишина ворвалась в лёгкие, сжала их в невидимых кулаках. Если страх и вправду имеет запах, сейчас Джонни его ясно чувствовал – он исходил от него самого.
Подошвы туфель скользнули по полу. Скрытый во тьме зверь поднялся, глубоко вдохнул и улыбнулся. Даже сквозь мглу можно было увидеть –