Цифры на экранчике уменьшались. Сейчас на нём красовалось число 71. Женя уже не понимал, движется лифт вверх или в бок – всё это не имело значения. Имела значение Катя, у которой столько всего хотелось спросить…но пусть она отдыхает. Кажется, она заснула, прислонившись к нему. Пусть подремлет пару минут, хуже от этого точно не станет. Всё-таки уже…

Катя забралась ладонью Жене под футболку и вытащила медальон, о котором тот совсем забыл. Казалось, он сразу сросся с кожей и вообще не ощущался как нечто лишнее.

– Женя. – Катя посмотрела в его карие глаза. Свет ламп утонул в её серых радужках. – Возьми этот медальон, вот, возьми правое крыло.

Он взял одно из сложенных металлических крыльев и теперь держал медальон вместе с Катей – оба дрожащими, испачканными кровью руками. Её следы оставались и на сером металле, но отчего-то так выходило даже лучше. Женя не знал почему, просто знал.

– Это твои крылья, видишь? – Катя одной подушечкой большого пальца провела по крыльям, прерывисто втянув в себя воздух. – Я не знаю, как сделали это медальон, даже представить не могу. Он твой, он послан тебе Богом, чтобы защищать тебя.

– Ты же не веришь в Б…

– Я верю в тебя, Жень. Храни этот медальон, если вдруг станет тяжело, просто посмотри на рисунок под крыльями и вспомни, как мы обнимали друг друга, когда встретились с Алексеем.

Лицо Кати утопало в крови, выглядывающая плоть виднелась тут и там, в одном глазу лопнул сосуд, и она переживала не за себя, а за него – Женю. Никто. Никогда. За него. Так. Не. Переживал. И почему-то после её слов в груди разлилось что-то тёплое, заполнив всё тело жаром.

– У меня тоже есть медальон, он немного другой, но рисунок тот же. Это наши амулеты, наши с тобой. И сделала их не я, а другой человек. Он сказал, что наша история станет великой, что нашей любви нет подобной. Я не знаю, что он имел в виду. Я просто тебя люблю, вот и всё. Больше я ничего не хочу знать.

Она ещё сильнее прижалась к нему, засунув его медальон обратно под футболку. Сейчас Катя больше всего напоминала раненого котёнка, который спрятался от всего мира у единственного доброго человека. Её рука скользнула в свободную руку Жени, и их пальцы переплелись подобно тоненьким верёвочкам, образующим крепкий узел. На маленьком тёмном экранчике появилась шестёрка, а за ней – нолик. Кроваво-красный нолик. Несколько секунд он продержался, после чего сменился на девятку.

– Когда ты коснулась меня в первый раз, в коридоре, я почувствовал что-то странное. Ну, будто я проник тебе в голову или ты ко мне, наши мысли словно переплелись. Я слышал твои и принимал их за свои. И воспоминания видел твои.