Губы Жени дрогнули, и он тихо заплакал – совсем как маленький, обиженный на весь мир мальчик.

Из-за слёз он не увидел приближающегося мотоцикла и только краем уха вскоре услышал раздавшиеся выстрелы. Ведущий его мужчина дёрнулся, грохнулся на пол, и Женя, всё ещё находясь меж двух миров, просто перешагнул через него. Когда он одолел последнюю ступеньку и коснулся земли, мир полностью пропал во тьме, а лицо врезалось в асфальт.

И только Катя продолжала говорить.

Всё кончено. Ты стал моей ошибкой. Моей самой большой ошибкой.

* * *

Здесь хорошо. Здесь время теряет свою силу, каждую секунду можно пребывать в одном и том же моменте.

Под звёздным небом, так хорошо видимым без этого людского искусственного света, бесконечно вдаль простиралась пустая дорога. Серпантин одной тонкой прерывистой линией стремился к горизонту и скрывался в нём подобно маленькой мышке, убегающей от огромного кота. Последние отблески заката растворились меж звёзд, а каждая из них купалась в собственном сиянии так, будто это был их последний шанс показаться вселенной. Сплошная красота… Человеку никогда не суждено полностью проникнуться эстетикой природы, но он может наслаждаться её красотой, а это уже что-то. В людях много отвратительного, казалось, они были созданы для баланса вселенной – мол, раз есть нечто прекрасное, значит, должно быть и нечто ужасное. И всё же…люди способны наслаждаться красотой. Непонятно как, но способны. Наверное, до самого конца это останется нерешаемой загадкой.

Воздух пах свежестью. Иногда, при особо глубоком вдохе, в лёгкие проникал аромат пороха – тяжёлый и неповторимый. Иногда, при особо глубоком вдохе через кожные поры, в тело проникал аромат страха – изысканный и неповторимый. Но больше всего пахло, конечно же, свежестью. Трава нежно шепталась под дуновением ветра, только её шелест разбавлял такую приятную тишину. Ах да, ещё в груди билось сердце. Сердце здорового человека – до чего ж приятно его иметь! Оно отсчитывает секунды жизни, а не мгновения, которые остались до смерти, как это, например, делает сердце курящего. И кожа… она чиста, на ней нет ни единой язвочки. Почки не наполняются кровью, суставы не скрипят при каждом движении, организм жив! Здоров! Молод! И…

…ненастоящий.

Под ярким светом призрачной, нависшей над миром луны шагал силуэт высокого мужчины, пальто которого слегка развевалось на ветру. Кожа на его лице чуть ли не сползала с черепа, держалась на последнем издыхании, ужасные язвы лишь добивали её. Волосы падали на плечи рваными клоками, будто организм прошёл химиотерапию, но нет, никакой химиотерапии не было. Наше топливо заканчивается, сэр. Наш корабль трещит по швам, вода уже забралась в отсеки, ещё чуть-чуть, и мы утонем.