– Скажи. Не молчи! Где Катя? Где она?

Влада бережно коснулась локтя Жени, потом положила ладонь на его плечо. Слегка сжала. Разжала. Отвела взгляд.

– Ну думала, что будет так тяжело. Чёрт… – Она быстро посмотрела на Артёма Валерьевича и вновь повернулась. – Я… я ничего не буду говорить, просто отведу тебя к ней. Ты… ну, сам всё увидишь. Артём Валерьевич хочет, чтобы ты потом рассказал ему, что произошло, и думаю…

– Отведи меня.

Влада замолчала, продолжая тяжело дышать. Через какое-то время она кивнула, взялась за ручку двери, уже собралась опустить её, но остановилась.

– Тебе нужна помощь? То есть, я могу взять половину твоего веса на себя, как ты мне помогал, помнишь?

– Я справлюсь. Веди меня к Кате.

Влада с неохотой открыла дверь, и холодный свет коридора тут же лёг ей на лицо. Женя ступил на белые плиты.

Белые плиты злобно зашипели.

Вдвоём они двинулись вдоль коридора, каждый смотря себе под ноги, не осмеливаясь посмотреть друг другу в глаза. Женя заметил, как Влада, пытаясь сделать это незаметно, вытерла сорвавшуюся слезинку. Её губы были плотно сжаты – в противном случае они бы задрожали.

Так же как Катины губы. Её губы – единственные, неповторимые, таких в мире больше не найти, ни у кого не будет разреза меж губ прекраснее, чем у Кати, эти поднимающиеся вверх уголки, медленные движения, медленные, невероятно плавные, мокрые…

А теперь вспомни её лицо.

И в голове всплыло лицо урода. Женя тут же попытался отогнать этот образ, но он лишь сильнее вспыхнул, подчеркнув все детали. Разбитые в кровь губы, в которых не было ничего красивого, только ужасная слизистая, двигавшаяся, когда Катя что-нибудь говорила. Ободранная кожа на лбу, над глазом, рассечённая бровь, обезумевшие глаза, синяки от чужих пальцев на шее, подсвеченные молнией серые радужки, уродство, уродство, уродство. Красота утонула в крови, стекавшей по обезображенному, искалеченному лицу.

– Пойдём быстрее. – Женя обратился к Владе, только сейчас обратив внимание на своё тяжёлое дыхание. – Давай ускоримся.

Влада зашагала быстрее, то и дело оглядываясь, проверяя, поспевают ли за ней стучащие костыли. Она могла вслушиваться в тяжёлое дыхание за спиной, но предпочла довериться глазам больше, чем ушам. Пусть их и пощипывало, а мир терял контуры в подступающих слезах.

– Ты только не пугайся, ладно? – Их взгляды вновь встретились, на этот раз подольше. – Катя… ну, тебе может не понравится, как это всё выглядит. Если хочешь, можем остановиться, я тебе просто расскажу, что происходит, и пойдём обратно. Тебе не обязательно видеть её, Жень.