А руку её Ричард так и не решился выпустить. В конце концов, и он имеет право на маленькую слабость. Наверное.

Теттенике закрыла глаза и легла.

– Ты уверена? – шепотом поинтересовалась Летиция, опускаясь на пол рядом с сестрой. Та вздохнула. Стало быть ни в чем она не уверена.

– Знаешь, как-то не хочется умирать.

– А кому хочется? – Летиция подавила зевок. А ведь поздно уже. Ночь на дворе. И приличные люди в этакое время или спят, или на балах веселятся, а не пытаются будущее прозревать.

Тем паче, что от прозревания этого одни лишь проблемы.

– Вообще еще не факт, что она и вправду будущее видит, а не свои фантазии, – заметила Ариция, а Мудрослава шикнула и поманила за собой.

– Не мешайте прозреванию, – сказала она строго, сделавшись похожей на матушкину статс-даму, женщину донельзя строгную. Её, кажется, и отец опасался.

Немного.

Вышли.

На цыпочках.

Туфли и те остались в комнатах степнячки. А вот в коридоре было пусто, не считая парочки оживших мертвецов. Но к ним Летиция даже как-то привыкнуть успела.

В них, если разобраться, ничего такого страшного и нет. Стоят себе в доспехах, никого не трогают.

– Видит, – отозвалась Брунгильда, поежившись. Вот она к мертвецам относилась с явным предубеждением.

– Тебе-то откуда знать? – сестрица всегда отличалась упрямством. И теперь вот губы надула, ножкою топнула, только здесь ей не там. И Ариция, сообразив, что никто-то не станет её переубеждать, успокоилась. – Хотя ты права… такой ужас не подделаешь.

И снова замолчали.

– Что делать станем? – задала Мудрослава вопрос, который волновал многих.

– Наверное, стоит рассказать… – островитянка явно была растеряна. – Все-таки оно не только нас касается…

– Стоит, – согласилась Ариция. – Но…