Четвертый принц успел сменить положение. Теперь он с прямой спиной сидел возле моих ног, поставив локоть на борт лодки и подпирая подбородок рукой, и с теплотой смотрел на меня.

Я торопливо села, но сразу обнаружила, что так наши лица находятся слишком близко друг от друга, а потому тут же снова легла. Наблюдая за тем, как я то сажусь, то ложусь, четвертый принц не смог сдержать улыбки.

Я никогда не видела, чтобы его взгляд был таким светлым и мягким. На сердце стало неспокойно, и я ощутила, как лицо заливает румянец.

Лучше бы он смотрел на меня своим обычным холодным взглядом – тогда я могла бы мыслить ясно и придумать, чем ему ответить. Его же мягкость приводила меня в полное замешательство. Словно посреди холодной и ненастной зимы вдруг выдался прекрасный погожий денек и ты радуешься солнцу, кажущемуся особенно теплым, но понятия не имеешь, как следует одеться.

Я заставила себя спокойно взглянуть на принца. Наши взгляды встретились, и мне показалось, будто в его всегда холодных и непроницаемых глазах сейчас можно разглядеть многое невиданное ранее. Я попала в их ловушку, испытывая необъяснимое желание узнать, что же скрывается в этих глазах.

Я совсем забыла, что изначально хотела заставить его отвести взгляд, и лишь продолжала смотреть на него затуманенным взором. Испугавшись, я резко закрыла глаза, не осмеливаясь больше играть в гляделки.

Но даже так я чувствовала на своем лице его взгляд. Я перепугалась еще больше. Нельзя, ни за что нельзя позволять ему и дальше так смотреть на меня! Я торопливо подняла лист лотоса и закрыла им лицо, шепотом воскликнув:

– Тебе нельзя больше так смотреть на меня.

Он тихо рассмеялся. Я впервые слышала его смех – тихий, напоминающий скорее шорох. Не знаю точно, что я ощутила, но, во всяком случае, что-то совсем новое для себя – в конце концов, услышать смех этого неизменно равнодушного господина было событием особенным. Он потянулся ко мне, желая убрать закрывающий мое лицо лист, но я сильнее прижала его, свободной рукой оттолкнув пальцы четвертого принца. Однако принц схватил меня за запястье. Я попыталась высвободиться, но мне недостало сил.

– Убери лист, и я отпущу твою руку, – сказал он.

– Тогда не смотри на меня так! – сердито отозвалась я.

Он негромко пообещал не смотреть, и я, все еще колеблясь, неторопливо опустила лист лотоса, закрывающий мне лицо.

Принц продолжал сидеть в той же позе, облокотившись о борт и подпирая подбородок, но теперь в его ладони была зажата моя рука. Нахмурившись, я бросила на него быстрый взгляд и тут же отвернулась, проговорив: