Все присутствующие продолжали беседовать, шутя и смеясь, пока император Канси внезапно не спросил:

– Почему Иньчжэнь[96] до сих пор не вернулся?

В шатре тут же повисла тишина, и мое сердце вновь провалилось куда-то в пятки.

Восьмой принц поднялся со своего места, высокий и прямой, как стрела, и, поклонившись, произнес:

– Вчера он жаловался на расстройство желудка. Наверное, сегодня съел что-то, что ему есть не следовало.

– Ходил ли он к придворному лекарю? – вновь спросил Его Величество.

– Еще нет, – отвечал восьмой принц.

Слегка нахмурившись, император Канси взглянул на сидящих ниже трона принцев и наставительно произнес:

– Не думайте, что раз вы молоды, то вам не следует обращать внимание на недомогание и хвори, кажущиеся несерьезными.

Принцы тут же хором отозвались согласными возгласами, а восьмой принц, склонившись в поклоне, благодарно произнес:

– Ваш сын будет помнить об этом.

Обернувшись, он велел стоявшему позади слуге сходить к придворному лекарю и попросить его осмотреть четырнадцатого принца.

Повернувшись к господину Суван Гувалгия, император Канси с улыбкой сказал:

– Мы уже немолоды, а потому все больше думаем о здоровье.

Господин Суван Гувалгия, улыбнувшись ему в ответ, торопливо поддакнул, и они принялись со смехом обсуждать повседневную жизнь друг друга, делясь успехами в области ухода за здоровьем.

Я медленно выдохнула. Похоже, сегодня обошлось.

Вечером я долго думала и пришла к выводу, что стоит нанести удар первой, устранив проблему до того, как все раскроется. На следующий день мне как раз не нужно было на службу, и я сразу отправилась искать Миньминь. Я печально размышляла, как буду все ей объяснять, когда внезапно услышала ее голос:

– Я как раз шла к тебе! Вот уж не думала, что встречу тебя по дороге.