«Деревенские», – отстраненно отметила Ярина, сжав край плаща крепче. Ладони были мокрыми, он все норовил выскользнуть.

– Держите ее, держите! – раздался истеричный женский голос.

На расстоянии вытянутой руки от нее вывалилась толпа селян с косами и вилами. Взъерошенные и растерянные, они вытаращились на Ярину, а та тяжело вздохнула, привалившись к ближайшему стволу – сил совсем не осталось. Среди этого разношерстного сборища была и та троица, напавшая на нее у избушки.

– Я же говорила! Ведьма! Ведьма! – запричитала из-за мужских спин Весёна. – Она господина погубить хочет! Зачаровала его, порезала и в нору к себе тащит.

– Неправда, – говорить было тяжело, но такой глупости Ярина стерпеть не могла. Не хватало еще с деревенскими ссориться.

Страха не было, вместо него в груди плескалась брезгливая жалость, совершенно непонятная. Словно не ее. Может, отголоски чувств Девы за ночь не выветрились?

– Посмотрите на него, на нем же живого места нет. Она все к нему подкрадывалась, подбиралась! Небось, господин защищался, вон как поганку отделал.

– Мы не друг с другом сражались, – устало откликнулась Ярина, желая одного – чтобы они хотя бы не мешали. – С тем, кто детей убивал. Если сейчас с раной не справиться, Гор умрет. Не хотите помочь, просто уйдите.

Она посмотрела на них, и толпа отшатнулась, ощетинившись вилами.

– Не смотрите на нее, – снова заверещала чокнутая. – Глаза ведьмины. Зачарует!

– Ты… это! Девка! Не балуй! – обратился к Ярине толстопузый мужичок, отчаянно кося глазом в сторону. – С нами пойдешь. Руки давай. Вязать тебя будем. А не то…

– Нет! – Ярина уперлась. На нее будто ушат колодезной воды вылили: наваждение спало. Она одна, без защиты, перед напуганной озлобленной толпой. И никто на помощь не придет.

Она беспомощно оглянулась, но кроме селян рядом были лишь колдовские вороны. Не станут они ей помогать.

– Ему нужна помощь, вы не понимаете! Он умрет! – попыталась объяснить она, но стоило поднять взгляд, как мужики опять отшатнулись. Лишь один не испугался: ловко подскочил со спины и накинул Ярине на голову мешок. Она едва успела вскрикнуть, как рот зажали через грубую дерюгу.

Ее оторвали от земли, от Гора, стянули локти за спиной и потащили.

– Быстрее. К старосте. Он решит, что делать!

– Господин! Слышите? Все будет хорошо, мы вас спасем! – дурная девица заголосила, но Ярине было не до того. Она брыкалась и барахталась, пытаясь освободиться. Ее безжалостно тащили в Пожарища.

Не спасут они его, угробят!

Дышать было нечем, мешок вонял гнильем, лапища сжала лицо так, что, наверное, останутся следы от пальцев.