– Неправда! – Ярина, не выдержав, топнула ногой. – Дара, то есть, Дева хотела прийти. Но ей нельзя теперь, у нее ребенок…

– Наших птенцов никто не жалел, – напомнил дивь горько.

– Люди не все такие.

– Вижу…

– Отпусти их, – вновь попросила Ярина, прижав руки к груди. Здесь, в безвременье, кровь не текла, от ран остались лишь полоски шрамов, таких же, как у Дары. Смешно, хоть в чем-то они стали похожи. – Ведь сердце у вас.

– Ты так наивна, дитя, – он резко взмахнул крыльями, и порыв ветра скрыл прекрасный замок глаз. – Нам дорого обошлась наивность. Но раз ты принесла бесценный дар, я не могу отказать. Пусть небо и звезды услышат. Долги прощены. Предатель и его спутники свободны.

Так просто?

Слова эхом отдались в золотистом свете, который стал меркнуть, а дивь отступать. Он что, не собирается вести ее за собой? Ей придется навеки блуждать в темноте?

– Постой! – Ярина растерялась. – Как же я? Что делать мне?

– А чего ты хочешь?

Вопрос застал врасплох. Разве можно выбрать? Чего ей хотеть? Только одного.

– Я хочу обратно, – задыхаясь, выдавила Ярина. Отчаянно и безнадежно. – Но ты же не отпустишь меня.

– Почему? – дивь по-птичьи склонил голову на бок. – Это может быть забавно.

Он выдернул из крыла перо и вставил ей в волосы за ухом, невесомо мазнув пальцами по лицу.

– Иди, человеческое дитя. Может, еще свидимся.

Ярина не успела удивиться, как перед глазами завертелось, ее дернуло вверх, чтобы в следующий миг вышвырнуть на прогалину, прямо в объятия Гора.

***

Он был в ярости.

– Ты! Ненормальная! – Он то немилосердно тряс ее, то гладил по лицу, волосам, заглядывал в глаза. – Ты что придумала! Если ты еще хоть раз что-то подобное выкинешь, я тебя сам убью! Слышишь?! Ну что ты смеешься?