Гор сам держался из последних сил, и как можно было сдаться? Не теперь.

Домовой деловито заполз колдуну на спину и вцепился в плечи, залихватски подмигнув ей. Подбадривал, хотя у самого губы дрожали. Ярина в ответ зажмурилась: нескончаемый вопль наконец оборвался. Теперь сквозь треск пожара слышалось только их надрывное дыхание.

Дом вдруг застонал, как живой, заворочался, содрогнулся.

– Быстрее, – прохрипел Гор. – К окну. Или нас…

Договорить он не успел – деревянные брусья, державшие потолок, один за другим начали падать.

Ярину снова вздернули вверх. Гор на ногах едва стоял, но упорно тащил ее к оконцу.

До него оставалось два прыжка, когда пламя взвилось стеной, отрезая их от спасения.

А у нее не осталось ни капли силы, ни на что не осталось. Со смертью Илеи в груди воцарилась ледяная пустота.

– Прыгай! – Гор с домовым пытались в четыре руки намотать на Ярину чудом уцелевшее покрывало. – Быстрее же!..

И тут стена разлетелась в щепки.

– Вы там живые еще?! – Злой, как стая упырей, Тильмар не стал церемониться. Взял и магией дернул их на себя.

Получившийся клубок тел вывалился на двор. С высоты, да на холодную землю – можно и спину отбить. Ярине повезло: объятия Гор не разжал, и она рухнула сверху.

Стонал Тильмар, ругался на чем свет стоит дедушка, надрывно кашлял Гор. Ярина же смотрела в расцвеченное огненным заревом небо и не чувствовала ничего.

Неужели Переправщица ошиблась? И они не встретятся до рассвета.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Дом полыхал: огонь уже выбрался на крышу, лизнул конек, заскакал головешками по дранке, чтобы перебраться на курятник и баню. Еще немного, и займется все подворье.

– Чего разлеглись? Ходу отсюда, ребятки, ходу! Вставайте! – суетился вокруг домовой.

Тильмар кое-как отполз в сторону, зашелся надсадным кашлем, сплевывая на снег темные сгустки. Правая рука у него казалась странно вывернутой.

– П-погоди, дед, – выдавил он. – Отдышаться дай.