– Ты покинешь гору, мальчик из храма, – приказал Банрууд. – И заберешь с собой старика. Если хочешь жить и хочешь, чтобы жил он, ты сюда не вернешься.

Хёд не чувствовал ни ног, ни рук, ни даже биения сердца. Он вообще ничего не чувствовал. Ни печали. Ни вздоха. Ни жизни.

Он услышал, как королевские стражники обнажили мечи и взяли Байра в кольцо. Но никто из них не хотел с ним связываться. Все они слышали рассказы о нем. Все видели доказательство его силы. Но теперь он стоял чуть дыша, будто высеченный из камня.

А потом кто‐то ахнул, и что‐то упало на пол, и Байр развернулся и вышел из зала, и биение его сердца стало стихать, пока он уходил все дальше от Хёда.

– Он срезал косу, – прошептал кто‐то, и Хёд пристыженно опустил голову.

Король сидел молча и тяжело дышал, а ритм его сердца странным образом вторил биению сердца того, кто только что вышел из зала и сжег за собой все мосты.

– Балфор, проследи, чтобы моя дочь до конца ночи оставалась у себя в комнатах. Поставь у ее дверей стража, – велел Банрууд.

– Да, государь.

– Все остальные… вон.

Хёд двинулся было прочь, но Банрууд окликнул его.

– Хёд, – сказал король. Хёд весь сжался и повернулся к нему, но Банрууд молчал, пока они не остались в зале вдвоем. – Иди за ним.

– За кем, государь?

– За мальчиком из храма.

Хёд ждал, зная, что Банрууд не закончил.

– Иди за ним. Убедись, что он покинет гору. А когда он уйдет отсюда… прикончи его.

– Да, государь.

– И еще, Хёд.

– Государь?

– Лучше будет, если его не найдут.

* * *