Энтони сдвинул брови.

— Ваш^сиятельство, я убедительно прошу вас присоединиться к нам за трапезой.

Лиля шваркнула ножницами об стол.

— Не хочу.

— И все же я настаиваю.

Графиня зашипела, но встала.–

— Господин Лофрейн. Раз уж вы меня похитили, извольте хотя бы избавить от лицезрения вашей отвратительной персоны!

_; Лофрейн расплылся в паскудной улыбке. Кто бы сомневался — не избавит.

— Ваше сиятельство, вы можете голодать и впредь.

В пользе лечебного голодания Лиля не сомневалась, но три дня она и так уже... того-с. Проголодала.

— Надеюсь, мое присутствий пойдет вам не на пользу.

— Украсьте наше общество, ваше сиятельство.

— Говорят морская болезнь заразна, — уронила в пространство Лиля. А вдруг поверят и отвяжутся? Но нет, в такое не поверил даже Лофрейн. Обидно...

— Я настаиваю, ваше сиятельство.

Лиля плюнула, отложила раскрой и встала из-за стола.

— Чтоб вам всем опаршиветь...

Последнее было сказано так тихо, что Энтони притворился глухим. И все же...

Вот стерва!

* * *

М-да. Это ни разу не круизный лайнер — это единственное, что могла сказать Лилиан Иртон через десять минут.