Маг обернулся и скрестил руки на груди.

— Что?

Эллейн вздохнула.

— Пожалуйста… я знаю, тебе всё это ужасно не нравится…

— Мягко говоря, Элли.

— Я знаю! Вейн…

Он, вздохнув, сделал шаг вперёд и взял девушку за руки.

— Это твоё решение.

В её глазах он увидел целое море невыплаканных слёз.

— Мне страшно…

Улыбнувшись, он погладил Эллейн по щеке.

— Не боятся только дураки, милая, — сказал он мягко, а потом достал из нагрудного кармана маленький кулон на цепочке — ромбовидный кристалл ярко-голубого цвета, сверкающий даже в полумраке. — Держи.

Элли сжала кристалл в руке.

— Это… то самое?

— Да.

Девушка слабо улыбнулась и надела кулон на шею.

— Спасибо тебе за всё…

.

Утром следующего дня почти одновременно из императорского замка выехали две кареты. Одна, парадная, с большим сопровождением, проехав через весь Лианор, свернула на центральную дорогу, ведущую в Эйм, тогда как вторая, серенькая и невзрачная — на таких каретах ездили слуги — медленно покатила на главную площадь столицы.

Кроме кучера, дюжего мужика с большой светло-русой бородой (на самом деле это был, конечно, непростой кучер), в карете находились ещё четверо — сам Эдигор, одетый, как обычный слуга, только в длинном чёрном плаще, Громдрейк, старательно прячущий эльфячьи уши под причудливым головным убором, Мика с младенцем на руках и рыжеволосый парнишка со светлыми, почти прозрачными ресницами, очень молодой и практически неопытный стражник. Звали его Лисс, и изображал он брата Мики, а Эдигор, соответственно, должен был выступить просто как друг семьи.