Столь же ошеломляюще красивый, как была красива его мать, Гэвин выглядел благородно в костюме из шелковой парчи, подчеркивавшем его широкую грудь и тонкую талию. Его волосы волнами падали на широкие плечи, а на поясе у бедра висел короткий меч.

Никто бы никогда не догадался, что несколько дней назад этого достойного человека обуяла злоба, превратившая его в существо, которое Луваен так жестоко, но точно назвала «дворняжкой с лицом летучей мыши».

— Мне сказали, что сегодня ты женишься на прекрасной девушке Халлис, — сказал Баллард. — Это все еще то, чего ты хочешь?

Гэвин энергично кивнул:

— Так же сильно, как я хотел жизни нормального человека. Может быть, больше, — его пристальный взгляд изучал лицо отца. — Я боялся, что ты не сможешь быть рядом со мной, когда мы с Циннией поженимся, — тени омрачили его глаза. — Кто знал, что любовь женщины сделает проклятие таким жестоким?

Баллард пожал плечами:

— Ненависть женщины вызвала его к жизни, — он повернулся, чтобы забрать свой плащ.

Гэвин схватил его за локоть, заставив остановиться:

— Я бы забрал свои слова обратно, если бы мог. Взять на себя то, что должно быть моим.

— Я бы тебе не позволил, — Баллард ни на день не пожалел о том, что согласился с планом Эмброуза перенаправить проклятие на него.

Хватка Гэвина усилилась:

— Проклятие или не проклятие, я горжусь тем, что я сын благороднейшего из людей.

Сбитый с толку неожиданной похвалой Гэвина, Баллард искал опоры в ироничном юморе:

— Хорошо, что я еще и самый уродливый мужчина, иначе я мог бы бросить тебе вызов из-за прекрасной Циннии, — он улыбнулся в ответ на недоверчивое фырканье Гэвина.

— На твой вкус, она слишком мягкая. Тебе нравятся те, у кого зубы и когти под стать твоим, — они ухмылялись друг другу, пока черты лица Гэвина снова не стали мрачными. — Она ходячий сноп сушеного чертополоха, но Луваен еще и добра. Я рад, что она решила по-другому, но я бы не запретил ей забрать Циннию с собой сразу после свадьбы. Я не знаю, безопасно ли кому-либо находиться здесь с нами, даже сейчас с отступившим потоком.

Та же мысль мучила Балларда. Сильный внутренний толчок в позвоночнике всегда предупреждал его о надвигающемся потоке. В прошлом у них было время подготовиться к натиску проклятия. Баллард боялся, что они не получат предупреждения о следующем потоке.

Гэвин продолжил:

— Женщинам опасно путешествовать с лошадьми, нагруженными золотом. Эмброуз заколдует содержимое сокровищницы, чтобы оно стало видимым в доме госпожи Дуенды. Кларимонда и Джоан уже начали наполнять сундуки, — он одарил Балларда мрачной улыбкой. — Цинния станет богатой вдовой, и у нее останется много денег для остальных.