Они не учли природу проклятия — почти разумное в своем намерении выполнить волю своего заклинателя. Оно отреагировало как крыса, загнанная в угол, вызвав поток, который поверг Балларда в пароксизмы безумия и боли и превратил Гэвина в мерзость. Независимо от могущественной магии Эмброуза или преданности любящих их женщин, двум мужчинам придется спасать себя и друг друга. Луваен изо всех сил пыталась найти надежду в таком исходе, когда следующий поток обещал превратить их обоих в бездумных диких существ. То, что эти двое обратятся и уничтожат друг друга, казалось неизбежным.

Тревожные махинации Джименина были ничем по сравнению с этой катастрофой.

— Ты причинила столько страданий, Изабо, — сказала она, прежде чем погрузиться в сон.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Луваен проснулась оттого, что зловонная рука зажала ей рот. Она взмахнула кулаком, удивив нападавшего ударом по голове, от которого у нее онемела рука. Он хрюкнул и отпрянул. Луваен вскочила с кровати, брыкаясь и размахивая руками, когда мужчина схватил ее за подол ночной рубашки. Она упала напротив столика, уронив завернутый кинжал на пол. Ее рука сомкнулась на рукояти, и она нанесла последний удар по незваному гостю, прежде чем броситься к двери. Позади нее раздался глухой удар: тело споткнулось о сундук в ногах кровати, за которым последовала череда проклятий.

Ленты лунного света проникали сквозь открытую дверь спальни ее отца, обеспечивая единственное освещение в коридоре. Сердце Луваен, и без того бешено колотившееся в груди, подскочило к горлу.

— О нет, — прошептала она. — Папа, — она бросилась к лестнице, отчаянно хватаясь за кинжал. Завернутый и вложенный в ножны, он был для нее бесполезен.

Она балансировала на верхней ступеньке, когда кто-то с огромной силой ударил ее сзади и отправил в полет. Луваен изогнулась, выронив кинжал, чтобы ухватиться за воздух, прежде чем ее руки разорвали ткань и шнуровку. Испуганный вопль повторил ее крик, и мужчина, который прокрался в ее комнату, скатился с лестницы вместе с ней. Ее голова ударилась о стену, а затем о край лестницы, когда они скатились на первый этаж и врезались боком в перила, прежде чем остановиться.

Испытывая головокружение и уверенная, что что-то сломала, Луваен пинком освободилась от нападавшего и, пошатываясь, поднялась на ноги. Он неподвижно лежал рядом с ее кинжалом в водянистой луже лунного света. Она рванулась к лезвию, подтягивая его поближе. Зловещий щелчок взводимого кремневого ружья заставил ее застыть на месте.

— Стой, Луваен, или я забрызгаю мозгами Мерсера всю твою прелестную гостиную.