Луваен на мгновение закрыла глаза. Когда она открыла их, Магда, привалившись к Эмброузу, спала. Она не слышала пылкого: «Да благословят боги все твои дни, Магда».

Эмброуз крепче прижал ее к себе и почти понес к двери:

— Я отведу ее в комнату. Думаю, что она не спала всю ночь, — он взглянул на Балларда, мирно отдыхающего в постели. — Ты останешься с ним? Я пошлю одну из девочек или даже твоего отца заступить на караул, чтобы ты тоже могла поспать.

Она покачала головой:

— Не нужно. Я не хочу спать и не хочу быть где-то еще.

— Как пожелаешь, — он остановился на пороге комнаты. Легкая улыбка заиграла на его губах, а в глазах за стеклами очков загорелся огонек восхищения. Он кивнул один раз. — Молодец, гарпия, — сказал он тоном, обычно предназначенным для Балларда.

Распознав почтительное приветствие, она низко присела в реверансе и ответила тем же:

— Хорошая работа, колдун.

После того, как они ушли, Луваен опустилась на табурет, который каждый из них занимал в какой-то момент во время караула у Балларда, и уставилась на человека, который отказался умирать. Четыре дня лихорадки и бреда взяли свое, кожа туго обтянула его лицевые кости. Его борода, темная и с проседью, покрывала нижнюю часть лица, скрывая большую часть изможденных щек. Однако он не был таким бледным, как раньше, и его губы больше не были мелового цвета.

Она взяла его за руку, отметив розовые ногтевые пластины с белыми основаниями в виде полумесяца. Совершенно нормальные ногти. Ему нужно было их подстричь, но ей больше не придется пользоваться кусачками для копыт. Луваен подняла ладонь, чтобы коснуться его щеки.

— Сейчас здесь только мы двое, милорд. Магда сорвала себе спину, чтобы спасти тебя, и хотя я никогда никого не убивала, Эмброуз убежден, что я убийца. Пожалуйста, окажи нам всем любезность и не умирай на моем дежурстве.

Она поцеловала каждый из его пальцев, прежде чем переплести их со своими. Баллард не проснулся, и следующие несколько минут Луваен провела, считая его вдохи. Для нее они были самой необыкновенной музыкой, настроенной на тончайшие ритмы. Она могла слушать их часами.

Они были достаточно успокаивающими, чтобы погрузить ее в сон. Луваен проснулась и обнаружила, что сидит, сгорбившись, на табурете, положив голову на переплетенные руки на матраце. Что-то коснулось ее головы, исследуя от макушки до затылка и обратно. Луваен выпрямилась и обнаружила, что Баллард наблюдает за ней из-под тяжелых век. Его рука скользнула по ее волосам к плечу и по предплечью.

— Привет, моя красавица.

Она моргнула:

— Баллард? — его губы дрогнули в подобие улыбки. Луваен вскочила на ноги и прижала руку к его лбу. Его кожа была прохладной, а взгляд ясным. Ее руки порхали над ним: его головой и грудью, плечами и прикрытым одеялом торсом. Вопросы водопадом срывались с ее губ: — Тебе больно? Ты хочешь, чтобы я позвала Магду? Хочешь пить? Есть чай из ивовой коры.