В любое другое время Луваен растоптала бы Циннию, попытавшись уйти. Теперь ее единственной заботой было пройти через вторую дверь рядом с жаровней.

Колдун жестом пригласил их следовать за собой и повел в свою спальню. Он пропустил женщин в комнату, пропахшую кровью, мазями, пчелиным воском и жиром. Даже в этот ранний час помещение было ярко освещено масляными лампами и свечами, а в другой, побольше, жаровне, накрытой решеткой, на которой грелись чайник и казан, потрескивал огонь. Магда наклонилась над решеткой и бросила в котел горсть трав.

Экономка пропустила обычное приветствие и указала на кровать.

— Для тебя есть табурет. Ты можешь поговорить с ним, но он не ответит. Он не пошевелился, даже когда я вытащила пулю у него из ноги.

Луваен вздрогнула от слов Магды.

Кровать Эмброуза была уменьшенной версией кровати Балларда: высокой, с балдахином и парчовыми занавесками с трех сторон, чтобы сохранить тепло. Они были сдвинуты в углы, что давало непрерывный обзор пациента для Магды. Он лежал вдоль одной стороны кровати, завернутый в одеяло, за исключением одной ноги, замотанной бинтами от верхней части бедра до колена. Круглое пятно крови запятнало белье в том месте, где она ранила его. Он глубоко дышал, одеяло на его груди поднималось и опускалось в медленном ритме. Она заняла место Магды рядом с ним, чтобы услышать его дыхание и убедиться, что он все еще жив.

Она никогда не видела его смуглым, из-за зимы его кожа всегда была бледной, но на фоне подушек он выглядел ужасно. Проклятие придало его коже почти прозрачный оттенок. Даже будучи ослабленным, он все еще был похож на человека, который искал смерти. Тени проступали над тонкой кожей под глазами и углубляли впадины под скулами. Его губы были белыми, контрастируя с темной бородой. Рунические шрамы исчезли, как и большинство тех, что были получены шипами роз. Немногие оставшиеся поблекли, слившись с теми, которые он получил на поле боя столетия назад.

— Он выглядит почти так же, как тогда, когда Гэвин был ребенком, — Магда стояла рядом с ней, с нежностью глядя на Балларда. — Я лечила его от вещи и похуже этого. Турнир так же смертоносен, как война, — она вздохнула. — Он всегда был сильным, но я не знаю, что проклятие сделало с ним после стольких лет. Сделало его сильнее или слабее?

Луваен погладила его по щеке, ощутив ее прохладу своими пальцами.

— Я хотела убить его, — произнесла она.

— Что ж, ты чертовски плохой стрелок, девочка моя, — Магда улыбнулась, увидев ошеломленное выражение лица Луваен. — Ты сделала то, что нужно, — заявила она. — Кроме того, дух Балларда никогда бы не успокоился, если бы Изабо победила его, и он убил бы своего сына.