– Вой-Вой, – махнула рукой травница. – Он в лес сбежал от пожара и вернулся, дня три как ты уехала. Ай, Васька, не думала я, что ещё свидимся. Я ж как услыхала, что там с вашей Гвардией сталось, думала – всё.

Майя снова прижала чародейку к себе. Василиса терпеливо ждала, когда она отпустит. В груди едва заметно шевельнулось что-то тёплое, оживая, но сердце тут же, испугавшись этого, нырнуло в пятки.

– А ты тут какими судьбами? – спросила Майя.

– Воспитанников в Гвардию набираю, – ответила Василиса. – Хочу с Миленой поговорить, чтобы созвала всех.

– Так сейчас все в поле – рожь сеют. И Милена с ними. Ты спроси её вечерком, а пока пойдём ко мне, я тебе трав заварю. Столько не виделись! А ты небось и устала с дороги.

Василиса улыбнулась одними губами:

– Я зайду чуть позже. Но пока прогуляюсь. Я хотела…

Майя понимающе закивала и похлопала Василису по плечу:

– Ступай-ступай. Мы там… ничего не трогали.

Попрощавшись с травницей и ласково потрепав Воя по голове, Василиса направилась вниз по улице, на окраину деревни, туда, где когда-то стоял её дом.

Сгоревшие избы отстроили: новенькие и светленькие, они смотрели на своих соседей цветными ставенками и резными наличниками. На месте дома Беремира ничего не было – только буйная трава да усердный плющ, подобравшийся к самой дороге. Василиса шевельнула пальцами, и на плюще распустились белые цветы. Теперь чары земли давались ей так же легко, как и все прочие. Лель ею страшно гордился, а Василиса только улыбалась уголками губ, не желая его расстраивать.

Василиса закрыла глаза, прислушиваясь к своей тишине. Она тайно надеялась, что здесь, в Лютоборах, что-то в ней щёлкнет, изменится и оживёт, но чуда не случилось. Дышать было всё так же тяжело, пусть и уже почти не больно.

– Лиса, – позвал знакомый голос, и чародейка содрогнулась от воспоминаний об этом ласковом бархате, о щемящей сладкой боли, когда её имя срывалось с его губ.

– Лиса, – повторил голос, и чародейка открыла глаза.

Перед ней стоял Кирши. В обычной чёрной рубахе и штанах. Прекрасный и до боли знакомый Кирши нежно смотрел на неё разноцветными глазами – синим и золотым. У лица серебристой змейкой вилась седая прядь.

Василиса задохнулась и попятилась, выхватывая меч. Что за шутки? Остриё нацелилось видению точно в горло.

– Если решила меня зарубить, то придётся подыскать другое оружие, – усмехнулся Кирши, а у Василисы сжалось сердце. – Я теперь бог смерти как-никак.

Лезвие задрожало, и Василиса ухватилась за меч двумя руками, чтобы хоть немного его успокоить.

– Что? Кто ты? – В её голосе звучала неподдельная угроза. Что перед ней? Морок? Нечисть? Чья-то жестокая шутка?