– Ты, девочка моя, – раздался голос Марионы за спиной, – забываешь о себе слишком часто. На мой взгляд.

Она подошла ко мне и нежно обняла. Иледия все еще кипела, сжимая кулаки и расхаживая от одной стены коридора до другой. Мариона улыбнулась и шепнула:

– Она не стала целовать Итаниэля. Сказала, что просто хотела увидеть твое лицо, а так как ты вышла, то лишила ее этого удовольствия. Ребекка уверена, что мой сын сам к ней явится рано или поздно.

– Она оставила Шуста? – с надеждой спросила я, ощущая, как счастливое сердце рвется из груди, безумно колотясь от возбуждения.

– Да, – улыбнулась Мариона, – но они хотели поговорить…

Я не дала ей договорить, прорвалась между выходящими из гостиной братьями и отцом Итана и проскользнула обратно в комнату.

Шуст сидел в кресле, вытянув перед собой израненную руку. Сейчас он выглядел еще несчастнее. Сердце мое сжалось, и я бросилась к рувиму.

– Рина! – крикнул Итан, который стоял ко мне спиной и не заметил моего появления.

Растерянная девушка-эльфийка примчалась по первому зову и, словно почувствовав ее, Итан обернулся.

– Займись его рукой.

Рина подошла к рувиму, осмотрела его ожоги, кивнула и вышла из комнаты.

– Я так рада, что вы вернулись, – с набежавшими на глаза слезами прошептала я рувиму. – Простите, что так получилось. Вы остались у нее…

– Неважно, Этель, – прохрипел Шуст. – Так должно было быть. Главное, мы получили то, что хотели. Она показала тебе Блеклый путь. Случилось то, чего я так желал. Илион видел тебя, он наверняка согласился со мной. Ведь согласился?

Я счастливо кивнула.

– За это я еще успею с тебя спросить, – недовольно сказал ему Итан.

Я с упреком посмотрела на любимого, но заметила в его глазах тревогу и промолчала. Вскоре вернулась Рина. Она смазала раны Шуста какими-то сомнительно пахнущими мазями, перевязала запястье и дала выпить целебный отвар.

– Ему нужен отдых, – сказала Рина и, получив кивок хозяина, удалилась.

Я думала, Итан тут же отпустит рувима, но не угадала. Он впился хмурым взглядом в лицо Шуста и строго спросил:

– Ты что-нибудь выяснил?

– Ничего, – с горечью ответил рувим, когда я помогала ему осторожно откинуться на спинку кресла. Его веки тяжело опустились. – Даже имени не узнал. Он очень силен, Итан. И очень осторожен.