— Хм, а я надеялась, букет поможет ему понять.

Арен плавно спускается вниз шахты:

— Ты забываешь, что Риэль — серебряная драконица, сейчас она может воздействовать на Элора голосом. — До моей сокровищницы Арен меня доносит, и когда двери распахиваются, являя мою прелестную коллекцию, я почти перестаю его слышать. — А раньше, до использования абсолютного щита, она могла неосознанно влиять на Элора даже сквозь его щит правителей, ведь связь избранных между ними постепенно формировалась и делала щит уязвимым к ее воздействию.

Соскальзываю с рук Арена. Золотые монеты приятно позвякивают под моими ногами, я первым делом проверяю сердца коллекций: и платок Арена, и браслет на месте и все так же восхитительны. Прижав их к груди, перевожу дыхание — когда они в руках, мне намного спокойнее. А уж какой Арен счастливый от того, что я довольна, словами не передать.

— Тебе креслице принести? — спрашивает он заботливо. — И я могу подносить тебе сокровища, чтобы ты не устала.

— Арен, я сильная.

— Но ты такая... такая... — Он с самым трепетным видом обводит меня руками, будто не знает, как объяснить свои ощущения, — хрупкая.

— Просто ваза хрустальная, — не удерживаюсь я от усмешки и, приподнявшись на цыпочки, чмокаю Арена в губы. — Арен, выдохни и успокойся, со мной все хорошо, я жива, здорова и вполне бодра. И могу обойти сокровищницу своими ногами.

— Не могу перестать беспокоиться, — покаянно вздыхает Арен и мягко обнимает меня за талию. — Ты же самое дорогое, что у меня есть.

А вот это слышать приятно до урчания, и это волнение Арена за меня такое очаровательное.

На осмотр сокровищ у нас уходит несколько часов. В моей в конце концов появляется принесенная Ареном софа и столик с фруктами. Фрукты Арен обнюхивает и пробует на вкус, прежде чем угостить меня.

— А вдруг ягодка попадется не свежая? — объясняет он свои манипуляции.

По своей сокровищнице Арен носит меня на руках, и протестовать бесполезно — у драконищи приступ заботы.

Он даже явившуюся к нам в спальню Пушиночку ловит в радостном полете ко мне и обнюхивают оторопевшую от такого обращения малышку. Встряхивает:

— Не прыгай на Леру, обращайся с ней осторожно.

Похлопав ресницами, Пушиночка кивает. Только после этого Арен отпускает ее на пол и позволяет обнять меня.

«Я так хотела к вам попасть, — хныкает Пушиночка мысленно. — А меня вулкан не пускал, это нечестно, я тоже хотела на брачные недели!»

Какой хороший вулкан.

А вот ради ужина в широком семейном кругу мне приходится постараться: Арен отказывается идти со мной к родителям или приглашать их в башню, к Элоранарру и Линарэну это тоже относится. С одной стороны, этот вечер можно было бы провести вдвоем, но нутром чувствую — уступлю сейчас, и Арен воспримет это принципиальным согласием на затворничество, после чего весь срок близко ко мне никого не подпустит.