– Верь в меня хоть немного. Я могу снова заставить тебя умолять, даже не касаясь кожи.

Великие боги.

Я пытаюсь проглотить подступивший к горлу ком.

– Мне уже пора, иначе я не успею принять ванну до восхода.

Видимо, довольный румянцем на моей коже, Слейд выпрямляется.

– Сначала позавтракай.

Я смотрю на стол, и желудок как некстати решает заурчать, отчего Слейд торжествующе улыбается.

– Один круассан, – уступаю я.

– И пару яиц, – добавляет он. – И фруктов. Может, немного ветчины.

Закатив глаза, я поворачиваюсь и сажусь в одно из кресел, а Слейд тут же усаживается рядом. Он берет тарелку и начинает накладывать в нее еду, а я оглядываю разложенные круассаны. Но не успеваю взять себе, как Слейд толкает мне в руки тарелку, и я с удивлением на нее взираю.

– Я столько не съем.

– Разумеется, съешь. Тебе нужно набраться сил. Прошлой ночью мы их много потратили, – улыбаясь, говорит он.

Сколько еще раз я успею покраснеть до рассвета?

Чтобы не отвечать, я решаю набить рот едой, а Слейд тем временем тоже ест, но намного медленнее.

Я прочищаю горло и киваю в сторону балкона.

– Ты разрешишь ему войти в комнату? Там довольно холодно.

– Потерпит, – пренебрежительно отвечает Слейд.

– Нет! – кричит через стекло поддельный Рип, прислонившись к перилам. – Тут, вашу мать, снова идет снег!

Слейд только фыркает и продолжает есть.