— Я знаю.

Она продолжила, как будто я и слово не обронила.

— И когда я попросила их пойти на войну, они упрекнули меня. Но ты?

Даже с вершины головы Окнолога я могла видеть ярость в её взгляде.

— Они послушали тебя.

— Мне жаль, Язмин. Мне жаль, что они не послушали, что я не послушала. Но сейчас я слушаю, — я сделала несколько осторожных шагов вперёд. — Селеста не хотела бы этого. Ты должна это знать.

— Не произноси это имя! — её голос дрожал от ярости, на этот раз наполненный таким необузданным жаром и гневом, что я вообще не могла обнаружить влияния Язмин. Окнолог высоко вытянул шею. — Ей никогда не следовало делиться с тобой своей силой. Это была священная связь между ней и нашими тварями. Ты недостойна владеть её магией.

Лицо Язмин дрогнуло, и она крепче сжала Окнолога. Он, казалось, ничего не заметил.

— Почему? Мы любим наших тварей всем, что у нас есть.

Если раньше я пыталась обратиться к Язмин, то на этот раз я обратилась только к Окнологу. Неважно, что он был как-то связан с ней, неважно, что он уже уничтожил стольких людей своей яростью и огнём.

— Так же, как Селеста любила тебя.