– Но, как я уже сказала, у меня есть семья, и другая мне не нужна. Что до души – тут будет решать другой судия, и повлиять на него не в моей власти.

– Выходит, мы зря проделали дальний путь? – спросил граф.

– Об этом вам судить. Мое прощение вам не нужно – мне незачем вас прощать, а возлюбить друг друга всем сердцем у нас вряд ли получится.

– Сколько? – прошипела женщина. – Сколько ты хочешь за великую честь для девки вроде тебя?

Я покачала головой.

– Прошу прощения, милорд и миледи, у меня много дел. Захотите есть – спускайтесь.

– Постой! – мужчина схватил меня за руку. Обернулся к жене. – Гизела, оставьте нас.

– Вы, граф, будете унижаться перед…

– Я готов на коленях ползти до самой Каноссы10, если понадобится! Выйдите!

Леди хлопнула дверью, точно простолюдинка.

– Присядь, пожалуйста, – попросил граф. – Похоже, разговор будет долгим.

Я опустилась на сундук, служивший одновременно и лавкой. Гость сел на постель. Помолчал, собираясь с мыслями.

– Хорошо, буду откровенным. Мы… я действительно виноват перед тобой… и перед Розалин. Ее не вернуть. Ты же… Едва ли я бы набрался решимости приехать и посмотреть тебе в глаза, если бы меня не попросили об услуге.

– Кто? И о какой именно услуге?

– Герцог Альбин, приемный сын вашего лорда.

Герцог Альбин. Признал, значит, его отец. Наплевал на королевскую немилость… или нашел аргументы, переубедившие монарха? Впрочем, какая мне разница? Просто теперь окончательно ясно, что Альбин не вернется. При этой мысли защипало в носу – а я ведь была уверена, будто отплакала свое и смирилась.

– Не знаю, какие дела у вас с Аль… с молодым герцогом, но меня они не касаются.

Я поднялась, но граф ухватил меня за руку.

– Да погоди ты! Выслушай, прошу! Услуга за услугу. Отец герцога попросит его величество, своего кузена, помиловать моего сына.

– Гильема?