О. Тепло наполняет мою грудь при воспоминании о том, как позаботился обо мне змей, и от осознания того, что у меня действительно есть особая связь с животными, населяющими наши воды

Я смотрю на мужчину, который назвал меня Заклинательницей змеев. Он не сдвинулся со своего места у края скалы, всё его внимание обращено на корабли Марко. Может быть, он уже передумал убивать своего брата?

«Нет. Он с нетерпением ждёт начала своего правления».

«Я понимаю, что ты не сильно любишь этого мужчину, Лор, но Данте не совсем бесчувственный».

«Он желает обезглавить своего собственного брата».

Словно почувствовав своё имя в наших мыслях, Данте оборачивается и смотрит сначала на меня, а затем на воронов Лора в небе, после чего снова поворачивается в сторону двух кораблей, разрезающих сапфировую гладь воды.

Несмотря на то, что меня никто не подгоняет, я встаю на ноги.

«Не так быстро», — рычит Лор и начинает летать с головокружительной скоростью вокруг меня, словно хочет убедиться в том, что один из его воронов сможет меня поймать, если гравитация меня подведёт.

Сиб обхватывает меня рукой за талию.

Вороны Лора взмывают выше, предоставляя нам пространство для манёвра, но его глаза — все четыре пары — остаются на мне.

Подумать только, скоро эти глаза, которые от заката до рассвета следили за мной в течение нескольких дней в лесу, в джунглях, в горах, и в море, больше не будут глядеть в мою сторону. Ведь, несмотря на все наши словесные перепалки и невозможность прийти к соглашению по ключевым моментам, я буду скучать по этому яростному небесному королю.

Я встаю на колени перед свёртком. И хотя на Сибилле надета сережка для защиты от обсидиана, я заставляю её отойти, когда начинаю разматывать ворона. У меня перед глазами появляется чаша из олова и серебра, поверхность которой потускнела под слоём воска.

— Как мне тебя освободить?

«Переверни чашу».

Я делаю, как он говорит, и мои челюсти сжимаются. Гвозди из обсидиана вбиты в чашу. Дюжины гвоздей. Я обхватываю один из них руками и тяну.