Сын лорда-протектора даже пожалел, что когда-то пообещал матери не применять магию к отцу. Хотя это бы решило многие проблемы Кристиана.

Магия в Мепаисе считается недостойным и низким даром. Хотя высшее руководство не раз прибегало к помощи тех, кого презирает. Потому что, как оказалось, маги – сильное подспорье в войне за независимость. Когда в Кристиане пробудилась магия, его мать чуть не хватил удар. Она заставила мальчика молчать об этом, чтобы не подпортить репутацию Алмы Нова. Его мать была идейной женщиной, мечтаний и мотивов которой он никогда не понимал. Он не понимал ее слепой веры в отца, ее пылкой любви в ответ на его скупость в чувствах, но был благодарен ей за то, что его она растила с любовью, которую удавалось постичь не всем детям в охваченной войной стране. Кристиан хранил в тайне свои магические способности, и хранит до сих пор. Вот только теперь его мотивы изменились. Он больше не боится опозорить отца, он молчит, чтобы помогать повстанцам.

Иногда мама разрешала Кристиану попрактиковаться в магии на слугах, чтобы точно быть уверенной, что они верны идеям республики, а не старого ненавистного всеми режима. Она была мудрой женщиной и понимала, что игнорировать дар сына опасно. Ведь, чем лучше он его изучит, тем искуснее сможет его скрывать. Мальчик потихоньку практиковался во внушении, иногда даже мог прочитать мысли слуг – и, как правило, они ему не нравились.

Кристиан шел по коридору, стены которого были обшиты уродливыми деревянными панелями. Знали бы Первородные боги, как ему все здесь опостылело! Уж лучше пройти все битвы Эрмандада с имперскими магами на передовой, чем провести здесь еще хоть день. Но Безликому Кристиан был нужен именно в Мепаисе, в самом сердце страны мятежных республиканцев. Отсюда проще всего управлять шпионским отрядом, которым он и руководил. Ведь кто может заподозрить в пособничестве повстанцам самого сына лорда-протектора? Тем более такого непутевого.

Слуга шел бесшумно, неся в руке масляную лампу, Кристиан же громко топал. Ему, как маленькому ребенку, нравилось нарушать покой во дворце. Вскоре они вышли к лестнице, которая вела в мезонин – там располагался кабинет отца. Обставлен он был без излишеств, в духе всего строения. Отец презирал пышное убранство дворцов Црейфлодера, поэтому свою резиденцию он сделал чуть ли не полной противоположностью. Бедненький интерьер символизировал близость лорда-протектора к нищему народу Мепаиса.

Лакей остановился у двери и пропустил Кристиана вперед. Сын лорда-протектора постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Алма Нова сурово нахмурил седые брови, но ничего не ответил. Кристиан знал, что отца раздражает его вальяжное поведение, и не мог отказать себе в удовольствии позлить его.