Первое время разговор клеился плохо, обе не могли расслабиться. Но уют заведения и ароматное вино вскоре сделали своё дело, и Ева рассказала, конечно, не всё, но многое, утаив только историю отца и кое-какие ещё детали. О Сефе рассказала всё, пряча за нервной усмешкой собственное смятение. К счастью, Ольге история не показалась смешной.

Томилина тоже рассказала о том, что её тревожило, и по справедливости ей было даже тяжелее. Если у Евы все проблемы сводились к личной жизни и отношениям с мужчиной, а остальные как раз закончились, то у Ольги в этой сфере единственной всё наладилось: она наконец позволила себе просто любить выбранного мужчину, не обращая внимания на то, как это выглядит со стороны. А в остальном…

Сложно наблюдать, как привычный мир рушится, даже если мир этот — единственный факультет в небольшом университете.

Новость о действиях Медведкова оглушила всех его коллег. Поначалу все уверяли друг друга, что это ошибка, обман и недоразумение скоро разрешится. Потом, не без помощи Стоцкого, поверили в то, что столько лет жили бок о бок с чудовищем, и начали вспоминать какие-то детали, на которые прежде никто не обращал внимания, а сейчас они виделись зловещими признаками. Да ещё многие вдруг осознали, что превознесение потусторонников над остальными — довольно странное явление. До полного слома старого порядка ещё не дошло, многолетние привычки так просто не исчезают, но пример Медведкова по крайней мере заставил задуматься.

Сейчас почти все ударились в другую крайность, стали с подозрением присматриваться уже друг к другу. Логично: если был один, то где гарантия, что твой сосед не окажется сообщником? Оставалось только надеяться, что это безумие скоро закончится, когда следствие прекратится с тем или иным итогом, и ГГОУ успокоится.

Если этот ГГОУ ещё останется.

Ева осторожно заверила, что закрывать университет точно не планируют — во всяком случае, ничего похожего она не слышала ни от Ланге, ни от остальных. Впрочем, это не значило, что всё останется по-старому.

— Посадят нам какого-нибудь вояку на место ректора, и привет. — Ольга грустно подпирала ладонью подбородок и выглядела хотя и печальной, но явно гораздо более расслабленной, чем в начале разговора. — Будем все строем ходить.

— А может, и стоит походить? — предположила Ева. — Может, тогда студенты в подземельях пропадать перестанут?

— Главное, чтобы молодой и симпатичный был, — подумав, решила Томилина. — Тогда можно будет и походить строем, ладно.

— А как же Лёша?

— Лёша — для души, — уверенно заявила она. — А этот — для красоты! Давай выпьем за красоту? То есть за нас!