В университет они возвращались уже затемно, и хотя свои проблемы не решила ни одна, но обеим стало легче принимать их существование. Ольга поверила, что всё утрясётся и жизнь не заканчивается, а Ева — что ей хватит сил с честью выдержать разговор с Серафимом, когда его выпишут. И воли настоять на нём, если мужчина станет отпираться.

* * *

К себе Дрянин брёл ближе к вечеру, на закате. Как и предписывал целитель, не спеша: от быстрой ходьбы уже через десяток шагов он начинал задыхаться, так что захочешь — не нарушишь. Одно утешало: это временно и могло быть хуже.

До преподавательских общежитий было недалеко, но расстояние показалось бесконечным. С другой стороны, на осеннем ветру прояснилось в голове, и Серафим наконец определился: поговорить с Евой надо. Хотя бы поблагодарить и узнать, решилась ли её проблема, потому что целителей и Макса он об этом расспрашивать не стал. И…

Да, чёрт побери, ему хотелось её увидеть! И совсем не хотелось разбираться почему.

В конце концов Дрянин даже не удивился, когда понял, что миновал нужный корпус и подошёл к соседнему общежитию, в котором жила Ева. Сеф поначалу не собирался заявляться к ней прямо сейчас, но решил не сопротивляться судьбе, поднялся на невысокое крыльцо; он давно уже выяснил, где именно живут попавшие на карандаш преподаватели, так что прекрасно знал, куда идти.

В небольшой общей прихожей, которую зажимали между собой шкаф для верхней одежды и крошечная выгородка совмещённого санузла за отдельной тонкой дверцей, было темно и тихо, но из обеих комнат пробивался свет. Левую дверь с литерой «А» он толкнул без стука — оказалось не заперто.

Комната была поменьше его, но с почти такой же обстановкой. Ковёр только не серый, а синий, хотя… Свой он после выписки не видел, кто знает, какой он на самом деле!

— Сеф? — Ева, сидевшая за столом, обернулась и не сдержала изумления в голосе, увидев его. — Ты не рано ли? Мне говорили, ещё несколько… — Она запнулась, а он молча шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. И запер, благо ключ торчал в замке. — Ты чего? — пробормотала растерянно.

— Поговорить, — он неопределённо пожал плечом и, подойдя к неубранной постели, тяжело опустился на край. Сидеть было проще, чем стоять. — Твоя проблема решилась?

— Да, удалось… совместить, — слегка поморщилась Ева.

Воспоминание было не из приятных. Это ритуал и его подробности она не помнила, зато очень хорошо — пару часов после, когда сначала не знала, как пережить сильнейшее головокружение, слабость и рвоту, а потом — ещё и панический страх за жизнь Серафима, над которым в это время колдовали целители.