Тут женщина наконец опомнилась. Ответила на поцелуй — жадно, охотно, обняла широкие твёрдые плечи. Скользнула ладонью ему на затылок, запуталась пальцами в густых светлых волосах… и окончательно забыла обо всех сомнениях.

Вернуться в реальность заставило ощущение неправильности. Под расстёгнутой рубашкой мужчины её пальцы споткнулись о шершавую поверхность пластыря. Ева вздрогнула от неожиданности, прервала поцелуй и отстранилась — настолько, насколько позволили его руки. К этому моменту она уже сидела верхом на бёдрах Серафима в распахнутом халате, который совершенно не мешал его рукам ласкать желанное тело.

— Постой! — выдохнула, упёрлась в его плечи. — Сеф! Тебе сейчас нельзя… Ну Сеф! — возмутилась решительнее, потому что он опять надавил ей на затылок, намереваясь закрыть рот поцелуем. — Пожалуйста… Тебе что целитель сказал?

— Я не спрашивал, — раздражённо поморщился Дрянин, но неожиданно уступил, разжал руки. Явно с трудом подвинулся дальше по постели к стене, чтобы опереться на неё спиной, и за руку потянул женщину к себе.

— Плохо? — Ева подвинулась, но тут же встревожилась, сообразив, что он ещё больше побледнел и глаза закрыл не просто так.

— Не суетись, нормально, — отмахнулся он, размеренно, глубоко дыша и явно пытаясь прийти в себя.

Очень хотелось срочно побежать за целителем, но Калинина сдержалась, понимая, что всё не настолько плохо. Просто ему нельзя нагружать сердце, а они слишком увлеклись.

Прижавшись щекой к его плечу, она ласково погладила мужчину ладонью по груди, очертила ограниченный пластырями квадрат марлевой салфетки, закрывавшей рубец. Потом мягко подалась в сторону, чтобы слезть с его коленей на постель — от греха подальше, чтобы не дразнить ни его, ни себя, что в прежней позе давалось с трудом.

Серафим не стал удерживать, но через пару мгновений зашевелился, чтобы устроиться поудобнее. Вскоре он уже лежал на спине, вытянувшись на кровати, а Ева с удовольствием пристроилась сбоку, положив голову на твёрдое плечо. Так определённо было гораздо лучше.

Теперь тишина уже не тяготила, но Калинина всё равно заговорила.

— Не представляешь, как ты меня напугал. В подвале и потом… Я опоздала всего на пару секунд! Никогда не простила бы себе, если бы не получилось… — она осеклась и закусила губу, потому что к горлу подкатил комок.

Этот мужчина делал её ужасно чувствительной. Хотя, казалось бы, где Дрянин, а где — ранимость.

— Ты точно ни в чём не виновата, — возразил он.

Осталось только промолчать в ответ. Логично, конечно…

— Сеф, зачем ты пришёл? — спросила она.