– Ну, милые мои, мы покажем им прекрасное шоу. Не подведите! – обратилась она вполголоса к куклам, как у нее водилось перед спектаклем.

Но впервые ее друзья из папье-маше не ответили. Ирис с любовью посмотрела на них и вздохнула.

Они не живые. Но и не бездушные предметы. Эти куклы – продолжение ее самой, воплощение ее таланта. Но ей больше не нужны игрушечные друзья. Она переросла свою чудаковатую привычку беседовать с куклами.

В зале послышались голоса. Ирис не удержалась: прильнула к щелочке в ширме посмотреть, как идут дела.

Зрители прибывали, и скоро зал трактира оказался набит битком. Хозяину пришлось принести несколько складных столиков и стульев.

Спектакль предполагался детский, но явились на него семьями. Дети ерзали и смеялись за столами, взрослые заказывали для них угощение и себя не забывали.

Трактирщик открыто радовался потоку выручки, его физиономия сияла благодушием.

Ирис жадно всматривалась в лица гостей. Некоторых она уже узнавала. Вон полицейская бабуля и ее упитанный внучок. Вон учитель Барнабас. Его сестра, шустрая Соня, заметила Ирис и помахала ей.

Ее брат что-то увлеченно рассказывал кучке мальчишек и девчонок – своим ученикам.

Те слушали его не особо внимательно и все время отвлекались на шалости. То украдкой запульнут скомканную салфетку, то начнут пинаться под столом. Дисциплина не была сильной стороной молодого учителя.

К столу с учениками подошла предприимчивая барышня Лисси Ойген. Влюбленный Барнабас тут порозовел от восторга. Но не застеснялся, а парировал шуточки Лисси довольно колко.

Лисси завладела вниманием учеников, а потом затеяла с ними тихую игру, чтобы скоротать ожидание перед спектаклем.

Ирис с удивлением отметила, что Лисси, несомненно, любят в деревне – и большие, и малые.

Впрочем, чему тут удивляться? Задор, энергия, молодость и хорошенькое личико привлекают людей и искупают многие недостатки.

Явились и постояльцы «Черного дуба». Духовидицы налегали на наливку, оккультист Вальдемар приставал к людям за соседним столом – нудно расспрашивал, не водятся ли у них, часом, в амбарах привидения. А журналист Эрми деловито строчил в блокноте, изредка покусывая кончик карандаша в поисках вдохновения. Уж не собрался ли он отправить заметку о представлении в столичную газету? Было бы неплохо.

Даниэль уселся за дальний стол со своими друзьями – местными парнями, сыном аптекаря и счетоводом. Из их угла то и дело доносились раскаты смеха.

Последними прибыли самые важные зрители. Удобный стол у окна трактирщик зарезервировал для предводителей местного общества.