– Не говори так.

Его улыбка смягчилась.

– Но это правда. – Адам сжал мою руку. – Прежде чем мы все разойдемся, Сераф, я бы хотел обсудить, чем мы занимались и почему.

Лучше бы он имел в виду шоримов, потому что я не собиралась обсуждать свою личную жизнь с нашими родителями.

– Нас ввели в заблуждение, но, охраняя людей… Мы затронули так много жизней. Спасли столько невинных.

Отец, казалось, стал выше на своем стуле.

– Все, что вы сделали, – это изменили временные линии.

Адам поджал губы.

– Это не так. Мы остановили плохих людей, apa! Мы искоренили зло. Так же, как поступил ты, когда испепелил душу Дова, и… – Он еще не убил Клэр, но положил конец ее террору.

Подумать только, когда-то я считала, что ангелы превосходят людей…

– Levsheh, я не обесцениваю то, что вы, дети, сделали. Просто считаю… ну, я считаю, что все можно было продумать лучше, – он посмотрел на пространство над моими плечами, где раньше были черные перья и где они скоро вновь появятся, – но ваши помыслы имели правильное направление. И хотя я всегда буду поощрять тебя помогать нуждающимся, пока ты не завершишь крылья, я не хочу, чтобы ты сбивалась с курса. Когда вознесешься, когда вы оба вознесетесь, я выставлю фракцию шоримов на голосование. Справедливо?

Справедливо.

– Как насчет?.. – Глаза ama наполнились огнем, который пылал в ней задолго до того, как она получила настоящее ангельское пламя.

– Мне это не понравится, да?

– Но идея фантастическая. – Она улыбалась так же радостно, как Лайла при виде своего питомца, и мое сердце сжалось от ревности, потому что моя сестра – плоть, кровь и душа Селесты с Ашером, а я – нет.

Моя плоть и кровь принадлежали двум смертным, которых я никогда не встречала, а душа – двум вознесенным, с которыми знакома, но к кому не испытывала особых чувств. Что, если подумать, странно. Разве моя душа не должна была их узнать?

Быть может, Лей не любила родителей так, как я… Как я любила своих.