— Отлично, — вздохнул Каллиас, но улыбка на его лице противоречила его раздражённому тону. — Интересно, чем они сейчас занимаются?

— Мы разберёмся с этим, Ваше Высочество, — сказал Элиас, заработав ещё один горький взгляд Симуса.

— Вы идите.

Боги, к этому нужно было привыкнуть.

* * *

Только когда он сидел один, вдали от дворца и городской суеты, которая продолжалась далеко за полночь, Элиас понял, что было причиной острой боли в груди, ощущения, как будто его грызли изнутри. Боль, которая не исчезала в течение нескольких дней, даже когда он пытался помассировать её или расслабить мышцы тёплым душем, даже когда он прижимал к ней подушку, чтобы попытаться зафиксировать то, что было выбито.

Он тосковал по дому.

Он скучал по дворцовым кухням, куда они пробирались вместе с Сорен, когда весь персонал ложился спать, пытаясь испечь печенье, не давая ей вместо этого съесть всю миску сырого теста. Он скучал по матери, по её тёплым объятиям, пахнущим дымом, по урокам кулинарии и по её строгому, твёрдому способу дать ему понять, что его безмерно любят. Он скучал по братьям и сёстрам, по их смеху и ногам, бегающим по их маленькому домику, пока окна не начинали дрожать в рамах, их вес валил его на пол, когда они все разом хватали его.

Этот праздник не помогал. Там дома, время подходило к Зимней ярмарке, и сходство было почти невыносимым. Уличных торговцев, аппетитных запахов выпечки и ощутимой радости, витавшей в воздухе, когда он шёл от дворца к этой таверне, было достаточно, чтобы ему захотелось вытащить Сорен и отвезти её домой прямо сейчас, к чёрту все её хитроумные планы.

В этом году у него даже не было для неё подарка. Ничего, кроме того факта, что он во всяком случае был здесь, а это не казалось большим подарком.

Хорошо. В его рюкзаке было кольцо. Но это открыло бы совершенно новую сферу шуток от неё, которые он не был уверен, что в этот раз сможет вынести.

Он сбросил рюкзак со спины, роясь в нём, пока не нашёл кольцо. Он надел его на кончик второго пальца, рассеянно крутя, наблюдая, как оно сверкает в свете удивительно красивой люстры таверны, которая подсказала ему, что это подходящее место для сплетен. Таверна, которая могла позволить себе быть красиво оформленной, получала деньги более чем от одного человека за хранение своих секретов, и не было необходимости хранить секреты в местах, где о них не рассказывали — и не продавали.

И он был не единственным, у кого сегодня были открыты уши.

Он не был уверен, как Финнику Атласу удавалось дурачить всех здесь шарфом и слегка пониженным тембром голоса, но, чёрт возьми, если это было не так. Он влез в карточную игру, к которой Элиас уже не смог присоединиться, и, если Элиас не ошибался, у него, похоже, была целая колода карт при себе, припрятанная в разных местах.