— Кх-кх.
Уголок рта Элиаса приподнялся; он знал этот голос.
— Привет, Принцесса.
— Привет, Эли.
О, боги, он уже слышал кокетливую ухмылку в её голосе. На ней должно быть, надето что-нибудь красивое.
— Ты не собираешься повернуться?
— Сегодня моя работа — следить за залом, Принцесса. Не за вами.
Теперь ухмылка превратилась в надутую губу.
— Ты ранишь мои чувства.
— О, мои извинения. Я и не знал, что у они у вас есть.
За её фырканьем последовало прикосновение юбок к его ноге. Сначала он увидел огненные кудри, потом розы, потом…
Ох, преисподняя.
При виде её у Элиаса перехватило дыхание. В волосах у неё были розы — цветок Мортем, который вряд ли приветствуется здесь, в Атласе. Её макияж был свирепым и резким, изображая её воином даже в наряде — клинком, прекрасным и пронзающим. И её платье.
Золотое, как в день их знакомства, сотканное из какого-то странного материала, для которого у него не было названия, с цветочным тиснением по всему платью. Он никогда не видел её в чём-то невыносимо элегантном, без рукавов, с юбкой, которая плавно ниспадала до пола, с обнажёнными плечами и ключицами, демонстрируя каждую веснушку и шрам, украшавшие её тело. Её глаза блестели. Её осанка была жёсткой. Она выглядела готовой завоевать королевство голыми руками.
Она была не просто принцессой. Она была силой, видением, новорожденной богиней во всей её красе. Она разрушала всю его жизнь этим платьем, и, боги, он никогда не хотел, чтобы она останавливалась.
Её ухмылка, самодовольная и знающая, смягчилась, когда она встретилась с его взглядом. Колени угрожали подкоситься, склонить его перед ней, он встретил её взгляд, понятия не имея, что она видит на его лице, понятия не имея, какие истины он открывает своими глазами.