Последний момент, чтобы притвориться, что ему разрешили обнять её, что она не вонзила бы нож ему в спину за это, если бы была вооружена.
— Мне он нравится. Честно.
К его удивлению, она обвила его руками — обняв в ответ, крепко, без колебаний.
— Хорошо. Я ожидаю, что ты будешь носить его везде.
Ещё один смешок застрял у него в горле.
— Если мне придётся.
Боги, помогите ему. Это было нехорошо.
Он и подумать не мог, что сможет любить кого-то больше, чем память о своей младшей сестре — о своей близняшке, родившейся на год позже, о своём лучшем друге, о маленькой девочке, которая сломя голову бросалась с ним в неприятности, о единственном проклятом человеке в мире, перед которым он бы преклонил колени, если бы у неё когда-либо был шанс стать королевой.
Но эта абсолютно дерзкая девчонка, с умом на полсекунды медленнее, чем у него, и коварной улыбкой, которую он видел только в зеркале…
Эта сестра, которая связала ему свитер, потому что видела, как сильно он любит свой старый.
Он обожал её, и это было невероятно опасно. Потому что, насколько он знал, она всё ещё очень хотела воткнуть нож ему в шею.
— Мы должны идти, — прохрипел он, наконец, отстраняясь. — Кэл ждёт.
Она ухмыльнулась.
— Хорошо. Пойдем, посмотрим, из-за чего весь сыр-бор.
ГЛАВА 40
ГЛАВА 40