— Как долго ты здесь? — спросила она вместо приветствия.

Сорен нахмурилась в ответ, вонзив ноготь в руку, чтобы успокоить нервы и вернуть себе сосредоточенность.

— Не долго. Ты не слышала, как я стучала?

Джерихо моргнула, глядя на неё, и её розовые губы смягчились от угрюмого до хмурого.

— Ой. Я… Думаю, нет. Извини. Я молилась.

— По мне, так, это не было похоже на молитву. Анима выводит тебя из себя?

Джерихо запнулась.

— Я молюсь не только Аниме, — сказала она. — Я считаю, что когда у тебя есть большая нужда, лучше всего обратиться к любому богу или богине, которые выслушают. Иногда кто-то сжалится над тобой там, где другие этого не сделают. Тебе что-то нужно?

В одной из ноздрей Джерихо блеснул красный след — она вытерла его, но не раньше, чем Сорен заметила полоску крови на тыльной стороне ладони её сестры.

— Джерихо, — начала она, но Джерихо покачала головой, тень отчаяния затуманила её бледно-зелёные глаза.

— Не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, Солейл. Я не хочу говорить об этом. Не сегодня.

— Это действительно из-за твоих молитв? Джер, если у тебя какие-то неприятности…

— Это не я. Это Вон, — сказала Джерихо, и слёзы навернулись на её измученные глаза.

Она стёрла их обеими руками, на мгновение прижав ладони к глазам.

— Ничто больше не помогает, он, кажется, не может оставаться здоровым, я не… Боги, Солейл, я отдала всё, что должна была отдать, и этого недостаточно.

Комок встал у неё в горле, как будто она проглотила камень.

— Я знаю, каково это.

— У тебя хотя бы была надежда. По крайней мере, ты всё ещё любишь.

Дыхание Джерихо превратилось в прерывистый вздох, и её колено подогнулось — Сорен пришлось подхватить её, её мозолистые ладони царапнули локти Джерихо, и Джерихо просто… сломалась.

Она рухнула в объятия Сорен, уткнувшись лицом в плечо, и, хотя она не издала ни звука, плечо Сорен стало мокрым и тёплым — слёзы впитались в её свитер, слёзы горя такие глубокие и пустые, что они украли голос из горла Джерихо.