Кажется, Вешников испугался ее.

— Боже, я не подумал, что отношения с одержимым своей работой журналистом могут быть чреваты, — пробормотал он, — не надо было так откровенничать. Вы выглядите очень опасной сейчас.

Люся постаралась расслабиться.

— Просто тяжелый день, — объяснила она, — нервы сдают. Давайте допишем уже это интервью, — и она потянулась к диктофону, желая собрать материал сегодня и не возвращаться к Вешникову снова.

Часы тихо пробили десять.

На улицу Люся вышла уже за полночь.

Глаза слипались, и она без колебаний прошла к машине охраны, забралась на заднее сиденье.

— Не могу за руль, — объяснила она, — вот хоть режьте.

И она сунула вперед ключи от своей машины.

— Я вам не водитель, — тут же завелся давешний кимор.

Зато второй охранник молча забрал ключи и пошел к Люсиному автомобилю.

— Заехали на час, — заводя мотор, проворчал кимор, — а проторчали все пять! Вот бабы!

— А я вашего мнения не спрашивала, — огрызнулась Люся. — Так что везите меня молча.

— А я вас возить не нанимался, — вспылил кимор, — охранять я вас и здесь могу!

— Это как угодно, — согласилась Люся, устроилась поудобнее и, прежде чем заснуть, услышала возмущенное: «Не, ну хорош дрыхнуть, мы же ругаемся!»

Люсе снилось море — оно билось о гранитные скалы и вздыхало совсем по-человечески, и кряхтел старый замок на утесе, где жили запутавшиеся друг в друге люди.

— Не, начальник, ну вот ты скажи мне — я бодигард или таксист? — киморский сварливый голос был совершенно неуместен на скалистом берегу.

— Это как Людмила Николаевна решит.