— Щас этот твой бешеный хахаль еще примчится… Возись с вами.

Яг Коля, уже пришедший в себя, молча сидел на стуле. Руки были закованы в наручники за спиной. Он выглядел подавленным.

Кимор подошел к нему и пнул ногой по голени:

— Эй, дурашка. У людей в венах кровь, у русалок — вода. Не мог палец девушке проколоть?

— Правда? — встрепенулась Люся. — Я раньше о таком не слышала.

— Потому что вы все двоечники и анатомию умертвий в школе прогуливали! Умертвия теряют видовые способности, это ты хоть помнишь? Перекинулась бы просто!

— Сам перекидывайся, — огрызнулась Люся. Однажды она уже опозорилась при Ветрове, ей хватило, спасибо.

— Про воду, — пробормотал Коля, — написано, что это не сразу. Через несколько недель только. А Люся умерла вчера.

— Да чтоб тебя, — выругалась она. — Тебе еще раз зарядить, чтобы ты понял, что я жива?

Хлопнула дверь — примчалась кавалерия. Поздновато, конечно, все злодеи уже повержены.

Ветров остановился на пороге, окинув взглядом гостиную.

Люсю в центре на табурете с пластырем на шее и в забрызганной кровью футболке. Понурого Колю в наручниках.

Недовольного кимора.

Осиновое древко на журнальном столике.

За спиной Ветрова маячили двое видовиков в форме.

— Подождите на кухне, — коротко велел он и закрыл перед ними дверь.

Прошел вперед.

— И что именно произошло? — спросил сухо.

От него исходила злость, черт. Люся сглотнула накатившую тошноту.

— Ты… тяжелый, — сказала она.