— Ознакомься сначала с протоколами, — попросил капитан Трутнев. — А потом я дополню, если что будет непонятно.

Майор Ивлев не стал возражать. Но и прочитав протоколы, он все равно ничего не понял, что было видно по его глазам.

— А при чем здесь генерал Башкин? — спросил он о том, что было для него важнее всего. — Надеюсь, ты не хочешь сказать, что это по его приказу подожгли школу в твоих Куличках?

— Нет, конечно, — ответил капитан Трутнев. — Но, вероятно, он будет покрывать человека, по чьему приказу, как я подозреваю, это сделали.

— Откуда такая уверенность?

— Только за то, что я задал этому человеку несколько вопросов после того, как он устроил стрельбу в общественном месте при большом скоплении людей, генерал Башкин пригрозил мне обвинением в превышении служебных полномочий. Как ты думаешь, что генерал скажет, когда узнает, в чем я обвиняю этого человека?

— А ты не ошибаешься? — осторожно спросил майор Ивлев.

— Не был бы уверен, не написал бы рапорт и не пришел сюда, — сказал капитан Трутнев. — Ведь я некоторым образом подставляю и тебя, если продолжу расследование. А это, учитывая нашу старую дружбу, нехорошо. Так что, Сергей, сам решай — подписать мой рапорт или дать мне карт-бланш.

Майор Ивлев задумался. В одной руке он держал протоколы с показаниями свидетелей, в другой — рапорт, словно сравнивал, что тяжелее. И постепенно рука с рапортом опускалась все ниже, пока окончательно не упала на стол. Отложив рапорт, начальник райотдела снова перечитал протоколы. После чего поднял глаза на капитана Трутнева.

— Вот что, Илья, — произнес он с расстановкой, будто каждое слово давалось ему с трудом. — Карт-бланш я тебе дам. Но с одним условием — если что-то пойдет не так, ответишь по полной программе. Тогда я подпишу твой рапорт, и рука не дрогнет. А пока пусть он полежит в моем столе.

— А если генерал Башкин его потребует? — поинтересовался участковый.

— Потребует — передам, — неохотно ответил майор Ивлев. — Своей карьерой рисковать не буду. Но будем надеться, что он не спросит, а ты докажешь, что твои подозрения были не беспочвенны. В этом случае я порву твой рапорт на мелкие кусочки, сожгу, а пепел развею по ветру. Устроит тебя такой расклад?

— Так точно, — сказал капитан Трутнев, поднимаясь и складывая протоколы в папку, а папку отправляя в портфель. — Разрешите идти?

— Иди, — сердито махнул рукой майор Ивлев. — И не попадайся мне на глаза, пока не раскроешь преступление.

И он снова склонился над бумагами, устилавшими его стол, всем своим видом давая понять, что очень занят и не собирается тратить лишних слов после того, как все было сказано и решено. Если бы майор Ивлев знал, что в таких случаях древнеримские императоры обычно говорили краткое «dixi», то, вероятно, не преминул бы это произнести.