Кажется, понимал его только Клис. Остальные же… люди сюда не лезли, а измененные были достаточно сильными, но тупыми. Делали, что им приказано, и молчали. Взрыкивали иногда разве что…

Дверь была обычной, деревянной, окованной металлическими полосами. Полусгнившей от времени и подземельной сырости. Сейчас-то некому было приглядывать и ухаживать…

Ее быстро разнесли в щепки кирками и ломиками, и Клис шагнул вперед.

– Тут!

Впрочем, Винс и сам уже это понял.

Тут, конечно, где же еще? Именно здесь!

Комната, небольшая, заставленная сундуками вдоль стен. И Клис, который безошибочно направился к одному из сундуков. Самому ближнему к двери, с левой стороны.

– Вот…

Винс кивнул измененному, и тот снес крышку ломиком.

– Многоликий!

Все же золото, когда оно россыпью, когда много, оказывает какое-то гипнотическое действие. В сундуке россыпью лежали золотые монеты. А сверху, словно брошенный в последний момент, притаился алый камень в простой оправе.

Алый, словно капля крови.

Клис сделал шаг назад.

– Я… он…

Винс кивнул ему.

– Отойди еще на пару шагов. Тебе этого трогать не надо!

Клис и не собирался. Его от одного вида камня скручивало, а уж что будет от прикосновения? Проверять не хотелось, в его жизни и так хватает боли. Клис был уверен, что через сутки или двое он точно свалится с приступом. Будет скручиваться в комок, скулить и выть. После всего, что он тут почувствовал… бррррр!

Винс наклонился и подхватил камень из сундука. И накинул цепочку себе на шею, чтобы не потерять.

Проблеснуло яркой алой вспышкой. Такой неожиданной в полумраке, что Клис зажмурился. По его чувствительным глазам как лопатой ударило.

Когда же он открыл их…