Светлый фон

Те и старались, долбили, пока дыра не стала такой, что туда мог спуститься человек. И стали видны ступеньки лестницы. Конечно, что-то обрушилось, что-то выкрошилось… Винс почесал в затылке.

– Клис?

– Сейчас сделаю!

Спускался он на четвереньках, вниз головой, Винса от этого зрелища даже затошнило, и голова закружилась, а потом и ничего вроде? А с веревкой, да с факелами и он уже спуститься смог…

Род Ахон хорошо хранил свои секреты.

Подземелье было старым и темным, и, если бы не Клис, они бы тут невесть сколько проблуждали. Нет, не из-за ловушек.

Просто часть ходов была обрушена, а пока все их раскопаешь, да убедишься, что это не тот – сколько б времени прошло? Поди, не один день!

Клис этими ходами не обманывался, он уверенно шел туда, где ему было противнее всего. Туда и прокладывали путь, там дорогу и раскапывали, и крепили.

Повезло им и в другом.

Из-за возраста, из-за сырости пришли в негодность ловушки, которые были в нужном им коридоре. Винс сам видел и яму с кольями, и плиту, которая не до конца повернулась набок, да так и застряла, и завал разбирать пришлось – с потолка рухнули несколько камней.

А кому-то другому и голову бы размозжили.

Но все же в один день им уложиться не удалось, и ночевать у замка пришлось. К сожалению.

* * *

Винс спал.

Он отчетливо понимал, что спит, он знал, кто он и где находится. И в то же время…

Он видел себя, лежащего на перине в палатке, словно со стороны. Ну… симпатичный мужчина, средних лет. А что лысина начинает проявляться, так это мелочи, надо будет вон ту прядку зачесать назад. И животик его не портит. Наоборот, солидности придает.

А вот мальчишка, который склонился над Винсом и разглядывал его, точно так не считал.

Симпатичный мальчишка, кстати, Винсу такие и нравились. Чтобы с характером, дерзкие, чтобы глаза сверкали… ласка и нежность ему тоже были по душе… Жаль, Тома ревнует!

И этого мальчишку тоже ревновал бы, хотя и глупо, все равно Тома для Винса главный, а остальное – так, мелочи!

Мальчишка, словно почувствовав его взгляд, развернулся. На живом лице отобразилось отвращение.