Она жива.

Это все ей просто приснилось? Правда?

Конечно, приснилось. Давно уже нет благословения Многоликого, да и было бы – мигом бы все о таком узнали. Нет, это все бред, бред, бред…

А на пальцах откуда-то были капельки чернил. Хотя она давно уже ничего не писала, и чернильницы в ее спальне не было…

Но бред же?

Правда?

Ирта знала, вскоре она сама себя в этом убедит. Бред. И не было ничего. Точка. Но на всякий случай год она тут проживет, даже полтора. Она примерно так и рассчитывала, чего сейчас туда-сюда бегать?

* * *

– Авантюристы, – припечатала Мария.

– Мы ничего такого не сделали, – оправдался Феликс.

– Ага, как же. Одна зелья в чай добавляет, чудом тетку до смерти от страха не довели, второй в окна летает… вы хоть тетку до разрыва сердца не довели?

– Тетку, – фыркнула Тина. – Да эту заразу бревном лупить можно, ты хоть представляешь, что такое – хозяйка борделя?

Мария представляла плохо. С другой стороны… а в девяностые такого не было?

И не такое было, и страшнее было. На такой должности нервные, нежные и трепетные не выживают, но это же не отменяет главного?

– Хоть Анну в это не втягивали?

– Конечно нет!

И такие подозрительно честные у всех глаза…

– Жулики, – припечатала Мария. – Аферюги. Злодюги.

– Я коврижки испекла, – невинно заметила Тина.

Коврижки Марии нравились. Но за взятку она не продается. Вот!