Неожиданно Серафима положила руку на живот, точно оберегала его. Мой выдох превратился в пар, а ребра закололи тысячи незримых иголочек, предупреждая, что время на исходе.

– Ты забеременела? – Я помнила рассказа Кайлана о невозможности Принцам Ада зачать дитя, но до того, как Аваддон возглавил Круг Смерти, он принадлежал Небу. Тьма… она поглотила его позже.

– Да. – Нижняя губа Серафимы задрожала, а я вновь рискнула взглянуть в старинное зеркало. К моему облегчению, отражение оставалось неизменным. – Вериила ждала казнь за содеянное. Его бы лишили крыльев, а после – и бессмертия. Пришлось умолчать о беременности и затаиться на несколько месяцев, чтобы уберечь его от расплаты. Наступая на горло собственным чувствам, я готовилась пожертвовать всем ради любимого и нашего ребенка.

Серафима заерзала в кресле, не в силах больше спокойно говорить о тяготах прошлого.

– Мадлен – моя названая сестра-нефилим – узнала правду и вызвалась помочь. Она понимала, что Гавриил не успокоится, пока не уничтожит младенца – живое доказательство греха его единственной дочери. – Отточенная речь Серафимы казалась заученной из буклета, точно она веками готовилась к подобному разговору. – Мэди водила дружбу с осиротевшим юношей из местной деревни. Благодаря ее магическим талантам мы опоили его любовным отваром. Когда Гавриил вернулся на гору, я призналась, что полюбила человека, возлегла с ним и вот уже несколько месяцев сбегаю в деревню к избраннику.

И вновь Серафима взяла недолгую паузу, чтобы собраться с духом, но в межмирье вес имела каждая секунда.

– Помню, как Гавриил с силой оттолкнул меня, будто я вмиг из любимой дочери превратилась в гнусного выродка. А потом я почувствовала жар на щеке и услышала крики. Много гневных криков. Я была опорочена, нечестива, таким не позволялось оставаться в Эдеме и на горе Люмион. – Уголки губ Серафимы печально опустились. – Несправедливо, правда? Ведь сами архангелы не брезговали женским вниманием.

Философствовать об ущемлении женщин с призраком, когда-то гулявшим по самому Эдему, я не решилась, поэтому перешла к сути:

– Отец изгнал тебя? И Вериил не вмешался? – Зубы стучали от холода, но я ждала кульминацию истории, сдерживая покалывающий мороз.

– Вериил ничего не знал. Прилетать лишний раз на гору он боялся, его частые визиты стали настораживать братьев, а я не навещала любимого с того самого момента, как узнала, что ношу под сердцем наше дитя. – Серафима вновь погладила живот. – Пойми, Адель, архангелы безжалостны и не прощают ошибок. Sanctitas non est peccatum. Peccatum non refert[18]. Если в древних королевских родах кровосмешение третьей линии никак не порицалось, то в случае с сыновьями Всевышнего одно только существование нефилимов ставило благочестие веры под вопрос, что уж говорить о ребенке полукровки и архангела…