Мы подошли к двери, рядом с которой, подпирая спиной стену, стояла Марго. Лионель остановился и недовольно гаркнул:

– Я ведь приказал не оставлять пленника одного! Какого черта ты покинула комнату?

Мэгги демонстративно закатила глаза. Ее острый взгляд метнулся к руке Кайлана, которая по-свойски обвивала мою талию, и алые губы ехидно искривились:

– Что, одного воздыхающего по тебе брата мало? Решила приумножить улов, принцесса?

Выпад Марго не имел никакого смысла, но пока я подбирала слова, чтобы ответить, ее резко скрутило, согнув пополам. Девушка протяжно взвизгнула, будто ее с ноги ударили в живот и, всхлипнув, взмолилась:

– Простите, милорд! Впредь буду держать язык за зубами…

Я посмотрела на Кайлана с неодобрением. Мэгги отпустило, она выпрямилась и схватилась за стену, чтобы не упасть.

– Помни свое место, Марго! – приструнил ее Селье, но я не испытала облегчения из-за унижения соперницы, мне не давало покоя ее загадочное изречение.

– Да, милорд, – учтиво склонив голову, ответила она, но глазами все еще сверлило в моем лбу дырку. – Я вышла, потому что пленник потерял сознание после очередной кровавой рвоты. Подумав, что он может не дожить до вашего прихода, решила поторопить Лионеля, но услышала ваши голоса в коридоре и осталась ждать здесь, – оправдывалась Мэгги сразу перед всеми.

Услышав, что друг при смерти из-за обета молчания, я ринулась к двери, желая немедленно увидеть Зака. Но далеко уйти не смогла: Кайлан схватил меня за локоть и предупредил:

– Держись меня. Зак – «темная лошадка», лазутчик Елены, от него можно ожидать что угодно.

Я возмущенно раздула ноздри и рывком выдернула руку.

– Повторю еще раз, Зак – мой друг! – напомнила я, раздраженно взмахнув рукой. От всколыхнувшегося воздуха замерцало пламя в факелах.

Развернувшись, я быстро достигла двери и схватилась за круглую ручку. Потянув на себя, вошла в сумрачное пространство с деревянным стулом посередине, на котором сидел связанный по рукам и ногам Зак. Голова его безжизненно завалилась набок, а изо рта, пузырясь, стекала кровь.

В душной комнате с низким потолком разило рвотой и потом. Меня замутило, когда я, проигнорировав возмущенный оклик Кайлана, ринулась к другу, чтобы развязать его.

Рядом с Заком мерзкий смрад усиливался. Я прижала два пальца к точке пульса на его посиневшем от веревок запястье, чтобы удостовериться, что он жив, и вознесла молитву Всевышнему.

Пульс был слабый, трепещущий, но главное, его сердце билось.

Тени заструилась от пальцев к веревкам, превратившись в острейшие лезвия. Сначала я разделалась с путами на руках Зака, а потом приказала тьме раскромсать веревки на его ногах.